Он пикнул брелоком, сел в машину и вырулил на проспект. Сегодня в фирме рабочий день, а он, между прочим, и без того посвятил целое утро самому себе. Пора и честь знать.

Едва Андрей переступил порог собственного офиса, на него налетел Рафик:

– Ну что? Съездил? Как оно? Давай детали!

«Давай детали» – фирменная фразочка друга. Она следовала практически после любого вопроса.

«Нашел нового заказчика? Давай детали».

«Бухаем сегодня вечером? Где и с кем, давай детали».

«Развожусь с женой. Давать детали?»

– Не здесь, – отмахнулся Андрей, поспешно ныряя в свой кабинет, чтобы снующие мимо сотрудники не услышали их с Рафиком разговор. Непосредственность товарища была одновременно и его достоинством, и его недостатком. Порой он забывал, что является начальником и должен придерживаться определенных рамок и не выворачиваться наизнанку перед подчиненными, не трясти перед ними своим нижним бельем и богатым внутренним миром.

Когда дверь захлопнулась, Андрей рассказал Рафику «детали». Иначе тот бы не отцепился.

Остаток дня прошел в суете. Следовало утвердить проект новой маркетинговой политики, подписать кучу бумаг, разобраться с давним, но крайне привередливым клиентом, требующим беспрецедентной скидки, просмотреть финансовую отчетность…

К вечеру он здорово устал. Уже на пороге его поймал Егор, финансовый директор. Толковый мужик, прошедший вместе с ним путь от самого становления компании. Их с Рафиком вторая правая рука.

– Андрей Сергеич, я от вас сегодня так и не получил подтверждения. У нас бюджет на рекламную кампанию на следующий год остается без изменений, пять процентов от выручки?

В офисе Егор упрямо обращался ко всем по имени-отчеству и на «вы», отчего Рафик только подхихикивал. Они втроем прошли Крым, Рим и безденежье, гуляли в саунах с девицами и потом вместе же блевали в туалетах. Можно было и не официальничать. Но Егор (и Андрей уважал его в том числе и за это) четко разделял личное и профессиональное.

– Да, Егор Николаич, все верно. Пока не увеличиваем. Ехали бы вы домой, поздно уже.

– Непременно последую вашему совету, как только закончу с делами…

Егор был настоящим трудоголиком. Андрей тоже не сидел сложа руки, но по сравнению с финансовым директором даже раб на галерах воспринимался бессовестным бездельником. Тот пахал так, будто точно знал – минута простоя лишит его кислорода, и он задохнется в конвульсиях. Ни личной жизни, ни хобби. Он даже в отпуске за последние двенадцать лет был всего раза два, – и то после длительных уговоров.

Возможно, поэтому между ними никогда не было той дружеской душевной близости, какая присутствовала у Андрея с Рафиком. Егор олицетворял собой боевого товарища, с которым пойдешь в разведку и с легкостью доверишь ему свою жизнь, но вряд ли захочешь признаться в сокровенном и поделиться сердечной тревогой.

– До свидания, Андрей Сергеевич, – секретарша Лидия, здоровая бабенция пятидесяти лет, улыбнулась. Выглядела она так, будто к голове Мери Поппинс приделали тело раздобревшего десантника. Каждый раз, когда она хлопала печатью по документам, казалось, что стол проломится под силой ее усеянной безвкусными перстнями ручищи. Рафик много раз намекал, что стоит взять на ее место кого-то с более презентабельной и женственной внешностью, но сам, разумеется, понимал, что никого сообразительнее и расторопнее не найдет.