Знаменитый писатель, выведенный в «Абрикосовом варенье», внешностью, повадками и биографией совпадает с Алексеем Николаевичем Толстым, а высказываниями повторяет его почти дословно. Работая над рассказом, А. С. перечитал публицистику Толстого. Сосед по даче, боевой марксистский критик Ефим Мартынович послужным списком напоминает Осипа Мартыновича Бескина (1892–1969), встречающегося, кстати, в рассказе «Настенька» (с. 368). «Мелкий Бескин», – называл его Владимир Маяковский.

…героизм у нас становится жизненным явлением, цель и смысл жизни – труд в коммунистическом обществе. – Ср. в речи Толстого 23 июня 1935 г. на Первом международном конгрессе писателей в защиту культуры в Париже: «Героизм становится естественным выражением его (строителя бесклассового общества. – В. Р.) повышенного ощущения жизни, творчество – его повседневным делом, – к этому мы идём, к этому мы придём».[161]

…вы и про заграницу много, как там плохо, и сколько раз вы замечали на себе завистливые взгляды: вот, мол, русский идёт. – Из речи Толстого 29 ноября 1936 г. на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов: «Сколько раз за границей я видел на себе завистливый взгляд, сколько раз я слышал вздох: „Э-хе-хе, счастливые вы, русские!“»[162]

… «ходи пока здохнешь». – Фраза приведена в русско-украинской огласовке.

…три шпалы в чёрных петлицах. – Старший батальонный комиссар (то ли инженерных войск, то ли автобронетанковых, то ли артиллерии).

…интересно было посмотреть благоустроенную, даже и круглогодичную дачу. – Подмосковная дача Толстого была в Барвихе. Жил он здесь с 1938 г.

…открытое ли письмо американским рабочим – что за ложь плетут про СССР, будто у нас принудительный труд на добыче леса?.. – Статья Толстого «О морали и труде» с подзаголовком «Американским рабочим». «Моральная предпосылка новой интервенции против Советского Союза, – пишет Толстой, – началась газетной кампанией против принудительного труда в СССР. Американец не может кушать масла, приготовленного рабом. Американец лучше обойдётся совсем без бумаги, чем пустит на целлюлозу балансы, спиленные, очищенные и погруженные русскими рабами. И прочее и прочее… Пресса во Франции, подхватив эту моральную щепетильность, объявила в СССР новое крепостное право».[163] Восхищаясь далее «кристаллизацией высших форм труда» в СССР, «небывалым в истории процессом образования нового человека», Толстой задаётся вопросом: «Что же, – труд у нас принудительный?» И сам себя успокаивает: «Нельзя же считать принуждением, насилием развитие в человеке высшего сознания к труду, к своим задачам, к цели жизни».

«Освободите наших чёрных товарищей!» – Название, под которым было напечатано выступление Толстого на митинге ленинградской интеллигенции против суда в Алабаме над восемью чернокожими рабочими. Обращаясь к «алабамским палачам», Толстой говорил: «Буржуазное хозяйство потрясено до основания. Кривая кризиса заехала в пропасть. Мировой пролетариат не захочет вытаскивать себе на шею этого дьявола. Восемь чёрных рабочих – ваши враги. Но эти враги завтра будут сильнее вас. Задумайтесь и наберитесь страху. У истории длинная память. Мы требуем от вас: сделайте какую угодно лицемерную улыбочку и освободите наших чёрных товарищей».