— Рад тебя видеть живым! — воскликнул десятник московской службы, когда Андрей откинул личину. — Слышал, что на смотре у тебя была только кольчуга да мисюрка.

— Все течет, все меняется, — философски ответил Андрей. — Я тоже рад тебя видеть. Ваша помощь оказалась очень своевременна. Но каким тебя ветром сюда принесло?

— Царевой волей.

— То сила великая, — кивнул Андрей. — А ему здесь, в этой глуши что-то понадобилось? Я могу помочь?

— Так ты ему и понадобился. Поговорить с тобой хочет.

— А воинов столько зачем?

— До нас доходили слухи о том, что у тебя здесь горячо.

— Ясно… — предельно мрачно ответил Андрей.

— А что? Не рад разве? Предстать пред Государем — великая честь.

— Честь то она честь. Только сам видишь, что тут твориться. Пока я до Москвы ходить буду, здесь только пепелище и останется. Жену мою в рабство угонят, а слуг побьют. Милость великая, да не про меня.

— За это не переживай. Я двух из своего десятка оставлю и своих послужильцев. Как вернешься — они до дома отправятся.

— Тогда дело доброе, — повеселел Андрей.

— А ты думаешь, что Государь о том не подумал? — усмехнулся десятник. — Да ты не переживай. Про Государя нашего болтают всякое. Так-то оно больше наветы. Сам его видишь и все поймешь.

— Я просто за жену переживаю, — как можно спокойнее возразил Андрей. — Молодая она, дурная, но сердцу милая. Горе великое будет, если потеряю.

— Мои люди за ней присмотрят. — твердо произнес десятник. — Ка зеницу ока будут беречь.

Андрей кивнул с максимально благодарным выражением лица и направив своего мерина к крепости, отправился туда. А пока ехал думал над тем, в чем подвох?

С одной стороны, конечно, решение царя выглядело вполне разумным. Если до него дошли правильные сведения об Андрее, то он, без всякого сомнения, заинтересован. Это в киноленте «Иван Васильевич меняет профессию» царя показывали туповатым любителем черного юмора. На деле у Ивана IV имелся хронический дефицит образованных и толковых людей. Особенно таких, которым можно было доверять. Инженеров же можно по пальцам пересчитать, которые за все время царствования ему были доступны. И Государь их ценил. Без всяких оговорок ценил и уважал.

С другой стороны, это все-таки Иван Грозный и одной Кхалиси известно, что ему там наболтали. И не является ли эта вся история изящной попыткой взять Марфу в заложники? Надуманно, конечно. Зачем царю такие примитивные игры? Но…

Не задерживаясь в поместье, Андрей с десятком московской службы отправился сначала в Тулу, а потом и в Москву. Пленников, разумеется, прихватили с собой. Не всех. Только главарей. Остальных пустив под нож. Сам парень, конечно, не сильно горел желанием так поступать, он бы убил и этих. Но десятник решил, что царевым людям будет полезно пообщаться с этими злодеями. На чем и порешили, потому как ничего по существу парень возразить ему в этом желании не мог. Да и вообще — попытка их убить выглядела подозрительно, чуть ли не укрывательством…

Воевода в Туле встретил отряд вполне приветливо. Особенно в свете того, что Андрей был на коне, с конным слугой и не имел признаков арестованного. То есть, шел с московскими поместными дворянами добровольно, в отличие от каких-то пленников, которых везли связанными. Кроме того, воевода даже глазом не моргнул, когда парень оставил свою долю коней опять дядьке Кондрату со товарищи. А доля у него получалась солидная, ибо в поднятых трофеях, он взял свою часть именно конями