— Девка, я одно понял. Ты ведь не меня хотела прикончить, а его?

— Не смейте называть меня девкой! — взвилась Арабелла. — Как вы смели подумать, что я способна выстрелить в раненого? Вы убийца. Вы мерзавец, каких мало, но было бы низко и подло воспользоваться тем, что вы без сознания… А этот… субчик… он убил и ограбил Михайлова!

— Я?!

— Когда?! — вскидывается Клещ. — Михайлова?!

— Именно! — отвечает ему Арабелла, совершенно меня игнорируя. — По всей видимости, совсем недавно. Вот только сегодня он хвастался медалью, сорванной с трупа Михайлова: сувенир, мол! Я эту медаль на старой фотографии Дмитрия Дмитриевича видела и никогда ни с чем не перепутаю!

— Дура баба. Вернее, девка, — спокойно резюмирует Клеш.

— Я попросила бы вас!

— А тут и просить нечего. Михайлова я знаю хорошо. Медаль какую-то он сто лет назад в Зоне посеял. Притом последние полгода он из Москвы не вылезал, а значит, за Периметр не ходил. И еще, надо думать, месяца два-три сюда не двинет. Притом… это ж Миха. Чтоб его салажонок завалил — вот уж дудки!

Клещ презрительно скривился.

Зачем она меня так обидела? Только-только я к ней пригляделся, только-только что-то хорошее в ней увидел, и вот — бац! Сюрприз!

— Я, между прочим, все его книги читал, — ополоумев от досады, заявляю всей честной компании. С хрена ли я это?

— Да?! — ехидное в ее голосе недоверие. — И когда, по его мнению, сформировался Кодекс Сталкера?

— Не позднее 2010-го.

— Это, допустим, все знают. А почему, с точки зрения Михайлова, кустарное производство Зоны Отчуждения приняло рассеянный, а не концентрированный вид?

Девочка, если бы ты знала, до чего всё это просто, на какой ерунде ты пытаешься меня завалить!

— Относительно ранний разгром мастерских клана «Чистое небо» убил в зачаточном состоянии тенденцию к концентрации нелегального производства.

— Ну… допустим. — Она посмотрела на меня с подобием уважения. Вчерашняя студентка? Наверное. Небось в своей тусовке резали пацанов этими вопросами направо и налево… Умные тебе нравятся? Такого добра есть у меня.

— А как насчет четвертой стадии развития основных кланов?

Ну да, конечно. «Сколько комсомольцев-героев участвовало в штурме Зимнего?»

— Это азы. Стадий пока было всего две. На второй кланы «Долг», «Свобода», «Орден» и некоторые другие, менее значительные, образовали разветвленные оргструктуры везде, а не только в Зоне. У Михайлова есть несколько сценариев третьей стадии, но пока ни один из них не начал реализовываться…

Арабелла растерянно молчала.

— Правильно?

— Правильно… Может, он и не убивал Михайлова…

Какое же ты чудо, девочка! Тебе наплевать по большому счету на то, что сказал Клещ — можно ли верить всяким там клещам? — но у человека, читавшего Михайлова, по-твоему, и рука на него не поднимется… Чудо. В хорошем смысле.

— Ты что ж, выходит, историк? — ошарашенно спрашивает Клещ. — А, точно… говорил… Вы с ним как два сапога пара. Наплетёте, наплетёте, а на самом деле народ тут простой, чуть что — в хлебало, чуть что — пулю в задницу. А вы с ним… это самое!

И он нарисовал в воздухе пальцем какую-то сложную абстрактную фигуру. Надо думать, на языке геометрии она обозначала «это самое». Эти инженеры — они ведь слегка безъязыкие.