Лонги спасла хитрость. Или небрежность. Тут как посмотреть. Лоцманы после памятной атаки вируса двухмесячной давности носили только командиры отделений. Но сержант и здесь схитрил. На время пути связь с командиром колонны можно было поддерживать по бортовой рации, поэтому лоцман он отключил. Только потому, наверное, и оставался сейчас в здравом уме. Хваленая антивирусная защита штабных программистов не спасла и на этот раз, или «миротворцы» успели усовершенствовать своего «Пацифиста».
Изуродованный танк «Жигало», со смятой в лепешку башней – словно на него сверху наступил великан, а так оно и было, находился сразу за бронетранспортерами. К удивлению Лонги, он еще проявлял какую-то активность. Уцелевшая каким-то чудом счетверенная ракетная установка ПР-4 по левому борту слабо вращалась вокруг оси, автоматика явно потеряла представление о том, что делать. Все остальное вооружение танка превратилось в хлам. Едва началась заваруха, искусственный интеллект «Жигало» сразу бросился в атаку на «Гончего», пытаясь спасти БМП, дать время высадиться и найти укрытие десантникам, и первый же поплатился – «Гончий» взлетел на прыжковых двигателях и раздавил его ударом обеих лап сверху. Мерзавец наверняка отключил перед ударом антигравитационный привод, чтобы приложить всей реальной массой, Лонги знал толк в таких приемах жеболов. А потом кработ занялся тут же налетевшим со спины «Шершнем».
Они и сейчас кружили вокруг друг друга, «Шершень» и «Кровавый Гончий», непрестанно маневрируя в пределах траншеи и обмениваясь ожесточенными огненными оплеухами. Почва дрожала от поступи уродливых великанов, их облик, огромные размеры и масса, которыми они обладали, подавляли всякую волю к сопротивлению у человека, которому «посчастливилось» бы оказаться поблизости. На глазах Лонги «Гончий» изрыгнул заряд «Новы» – и правый бок «Шершня» утонул в ослепительно яркой вспышке раскаленной плазмы. От ударной высокотемпературной волны кработа резко повело в сторону, он едва не опрокинулся, но в долгу не остался. Восстановив равновесие, тут же отставил куцую левую руку и полоснул по груди «Гончего» средним лазером, оставив в броне оплавленный, дымящийся шрам, затем сделал несколько быстрых шагов, оббегая «Гончего» по кругу и старясь зайти к нему в тыл. Тот, естественно, не позволил маневру увенчаться успехом. Голенастые лапы кработа неуклюже переступили, разворачивая торс, увешанные орудийными установками руки неотрывно следовали за бегущим «Шершнем», как привязанные. «Гончий» не стрелял, то ли выжидал удобного момента, то ли перезаряжал орудия.
Лонги про себя взмолился, чтобы все пушки проклятой железяки заклинило напрочь, или чтобы хотя бы закончились боеприпасы. РЗУ, к примеру, у «Гончего» давно замолчала, и сейчас бессмысленно вращалась на левом плече, пялясь пустыми направляющими в противника. Но у «Шершня» имелось две точно же такие установки, и ракеты у него еще остались.
«Шершень» взлетел. Уникальные характеристики прыжковых двигателей и его собственной конструкции позволяли ему это делать без разбега, смещение во время полета корректировалось подвижными боковыми соплами. «Шершень» стремительно перемахнул «Гончего» сверху, и пока тот заканчивал разворот, пытаясь упредить противника, выпустил залп из обеих РЗУ «Ветер-6».