– Если бы ты был дома, тебе ничего не пришлось бы ей говорить.

Этим поступком он нарушил одно из основных неписаных правил Моссад: он позвонил домой офицеру Моссад, хотя никакого «горящего» повода для этого не было, и все было похоже на то, что он даже не пытался прикрыть меня, когда выяснил, что меня не было дома. Я был взбешен. – Козел! Кто тебя назначил шерифом? Будь спокоен, Дов, когда-то это и тебя коснется.

Я налил себе чашку кофе. Теперь уже он взбесился не на шутку.

– Так, а теперь выкладывай, что ты действительно хочешь от меня. Я не собираюсь слушать тебя целый день. Все становилось сложнее, чем я думал.

– Что ты имел в виду ночью во время этой игры с этими полицейскими? – Дов пытался приглушить голос.

– Ничего. Они взяли меня с собой покататься, а потом вернули на место. Почему?

– Разве так обращаются с вражескими полицейскими? После многолетних тренировок ты не нашел ничего лучшего, чем повторять им: «Ты ко мне обращаешься»?

– Ты ко мне обращаешься?

– Не начинай этого со мной. Ты стоишь на краю пропасти и точно это знаешь. Так что не выводи меня!

Я взял его за плечи и притянул к себе. Я нагнулся к нему и тихо сказал:

– Послушай хорошенько, Дов. Моссад вытащил тебя из службы внутренней безопасности из-за твоего опыта работы по оперативной безопасности, не так ли?

Он кивнул.

– Я офицер Моссад. Через пару недель меня введут в строй, и даже если нет, то в любом случае я все равно останусь полковником. Я стою на десяток званий выше тебя, салага. Он попытался высвободиться, но я цепко держал его.

– Ты можешь мне рассказывать все, что хочешь, это твоя работа. Но если не хочешь, чтобы я сломал тебе шею, то относись ко мне с уважением. Я ясно выразился?

– Убери руки. Он попытался меня стряхнуть.

– Ты скоро получишь мой отчет, и если тебе не понравится, что в нем будет, ты можешь делать, что хочешь, но орать на меня я тебе не позволю. А теперь, извини, я выпью кофе, а ты можешь поцеловать меня в задницу. Я вернулся в главную комнату.

Мне надо было еще решить пару вопросов, и это было причиной моего прихода в Академию. Это было связано с конференцией, которая состоялась месяц назад в гостинице «Кантри-Клаб» напротив Академии, на шоссе на Хайфу. На конференцию были приглашены представители секты Муна с невообразимой свитой международного сброда. Состоялось несколько их встреч с правыми депутатами Кнессета и некоторыми военными. С нашей стороны были также представители спецслужб и другие важные люди, как, например, Йегуда Блюм, бывший представитель Израиля в ООН. Полковник южнокорейской разведки (KCIA, Корейское Центральное Разведывательное Управление) в отставке и многие американские отставные генералы тоже посетили эти встречи. Француз Пьер Сейлак, член правоэкстремистской, фашистской партии, меня тогда просто достал. Этот тип все время хотел, чтобы я для него что-то устроил, чем-то помог. Он думал, что офицера связи можно запросто использовать как слугу. Он потребовал от Моссад компьютерную программу для улучшенного запоминания, хранения и передачи данных. Сейлак хотел защищать данные от французской секретной службы. Я должен был достать для него программу, разработанную фирмой «Sitex», которая подходила ему, и переслать ее по диппочте в нашу резидентуру в Париже. Оттуда программа должна была быть передана ему в руки.