– Дьяк, я хоть и долбень, как ты выразился, но не настолько же! После первого трупа я сразу подумал о подставе. И после второго. А вот третий меня уже заставил насторожиться. Брошь усилила подозрения, понимаешь? Ну невозможно настолько топорно устраивать провокацию, это слишком очевидный ход, а потому все может оказаться именно тем, чем выглядит, то есть проделками моего заклятого друга. Окончательно сомнения развеял один из моих сыновей, он лично видел прошлой ночью, как Феликс из семьи Ленца пил ту девушку, что стала последней жертвой.

– О как, – удивился Михеев. – Это на самом деле меняет дело. А где этот сын, мне хотелось бы с ним по-отечески потолковать?

– И мне тоже, – добавил Арвид. – Если все так, как ты сказал, то я сегодня же принесу тебе извинения, Михаил, и возьму на себя все расходы, что ты понес из-за этой истории.

– Данила, позови ко мне Олега, – приказал Ростогцев крепко сбитому юноше в короткой кожаной куртке, который обосновался неподалеку от собеседников.

– А его нет, – немного смущенно отозвался тот. – Его с вечера никто не видел.

– Как так? – нахмурился князь. – Что значит «никто не видел»?

– Нет его, – развел руки в стороны Данила. – Как в воду канул. Вроде все время на виду был, а как сюда идти – пропал. Ну мы значения этому не придали, нет и нет. Велика потеря. Боец этот Олег все равно никакой. Да и вообще…

– Не знаю, как тебе, Ростогцев, а мне это кажется не просто совпадением, – ухмыльнулся Пал Палыч. – Или есть другие версии?

– Грубая работа-то, – поморщился Арвид.

– Но результат налицо, – недовольно буркнул князь. – Я чуть не проглотил наживку, что очень обидно. Дьяк прав, Ленц, если бы не он, то беды не миновать. Мы оба были на взводе, слово за слово, а дальше…

– Однако, господа вурдалаки, мы вас от войны спасли, между прочим, – потер ладони Пал Палыч. – Мир сохранили. Так что вы оба у нас в долгу, прошу про это не забывать.

– Покон есть Покон, – склонил голову Ленц, то же сделал и Ростогцев. – Отплатим услугой за услугу.

– Арвид, тебя попрошу рассчитаться незамедлительно, как договаривались, – деловито заявил Михеев. – Возможно, это выглядит некрасиво, но…

Удара Коля не почувствовал, а вот боль пришла почти сразу. Правую щеку как будто крюком рванули, следом за этим в глаза брызнуло что-то красное и горячее, а после земля стремительно понеслась ему навстречу, и последнее, что он увидел, были клыки, оттопырившие верхнюю губу Арвида Ленца.

– Блин. – Коля смотрелся в маленькое зеркальце, которое позаимствовал у Вики и попутно потирал пальцем не очень широкий и длинный шрам на правой щеке. Справедливости ради следует отметить, что свежей эту отметину назвать было трудно, возникало ощущение, что Нифонтов обзавелся ей лет пять назад, а то и поболе того. – Вот же не свезло!

– Шрамы и пыль странствий украшают мужчин, – глубокомысленно заметила Тицина, пристроившаяся у стены. – Как по мне – импозантно смотрится, зря ты. Ты теперь выглядишь куда брутальней, чем раньше. Еще не мачо, но уже не мальчик.

– Да ну нафиг. – Коля отдал зеркальце владелице. – Даром не нужна мне такая брутальность.