Мы, пораженные, молчали. А Смолянин продолжал:

— Вообще-то наша, русская, национальность одна из самых популярных. Говорят, у нас этническая аура клевая. Но в то же время все боятся, да я и сам боюсь. Станешь слишком русским, на остров потянет. А на острове… — Тут он прикрыл рот ладонью, словно сказал что-то лишнее.

— Что на острове? — спросил Стас. — И Ережеп про остров что-то говорил.

Смолянин отнял ладонь от губ:

— Нет, ребятишки, это не я должен рассказывать. Начальство спросите.

Но больше мы об этом таинственном острове так ничего и не слышали. А Смолянин перевел разговор на прежнюю тему:

— Так что женитесь, малолетки. За вас любая девица с радостью пойдет — как-никак чистая национальность.

— Какая ж она чистая, у нас мама узбечка, — возразил Стас. Про то, что папа — наполовину украинец, он даже и упоминать не стал.

— Ничего, это еще интереснее, — завопил Смолянин. — Две чистые национальности!

— Подумаем, — уклонился я от ответа. — А что сегодня делать будем?

Смолянин увял.

— Можно лечь в гипносон, — начал он. — Или в шашки поиграть…

Мы скривились.

— Давайте в парк выйдем и будем шампанское пить! — предложил Смолянин.

Стас побледнел.

— Ну на охоту смотаемся! — в отчаянии прошептал переводчик.

— На охоту? — У Стаса загорелись глаза, да и я обрадовался. Все лучше, чем сидеть в четырех стенах.

А Смолянин начал развивать идею.

— Возьмем муми-бластеры, — доставая из кармана маленький, словно игрушечный, пистолетик, сказал он. — Очень хорошая штука: стреляешь, и зверь сразу готов к употреблению. И мясо храниться может вечно, не портится.

Мы с сомнением посмотрели на пистолет, но спорить не стали.

— Поедем вчетвером, с Кубатаем, на его прыгоходе. У него хороший прыгоход, две тысячи кочек в час делает.

— Чего?

— Кочек. Это наша мера скорости. Прыгоходы прыгают по бетонным площадкам, которые называют кочками. Две тысячи кочек — это двести километров в час.

— Подумаешь, скорость, — заворчал Стас. Но тихонько, для порядка.

— А на кого будем охотиться? — поинтересовался я. И подумал, что в какого-нибудь зайца или птичку я еще могу выстрелить, а вот оленя будет жалко…

— На тараколли, — жизнерадостно сказал Смолянин. И пояснил: — Общество защиты животных запрещает охотиться на млекопитающих, птиц и земноводных. Только на насекомых. Поэтому были выведены методом генной инженерии гигантские тараканы — тараколли. Очень хитрые, быстрые, ловкие звери. И вкусные.

— Мы… не будем… охотиться… — разделяя паузой каждое слово, сказал Стас. — Мы… вспомнили. Мы… пацифисты.

Смолянин схватился за голову. И простонал:

— Что ж тогда делать? Как вас развлекать, а?

Мы угрюмо молчали. И тут в распахнувшуюся дверь вошел генерал-сержант Кубатай. Он был по-прежнему зелено-белый, только на поясе прибавился еще один нож. Небольшой такой, нестрашный, вроде столового. Мы приветственно поквакали, затем у Кубатая со Смолянином завязался долгий разговор. Под конец переводчик просветлел лицом, уши у него слегка задергались.

— Клево, пацаны, — заорал он. — Кубатай предлагает нам отправиться на семинар кулинаров-профессионалов! Это… Это… Пальчики оближете!