Цетагандийцы маневрировали. Абсолютно неожиданное появление дендарийской флотилии привело их в замешательство. Вместо запланированной завершающей атаки на потрепанного противника приходилось начинать еще один раунд изматывающих маневров. Это было так некстати и так накладно. Цетагандийцы уже не могли маскироваться. Их корабли, их маршрут — все было на виду, чего никак не скажешь о дендарийцах. У них могли быть скрытые резервы (И кто знает, какие? Во всяком случае, не Майлз.) на другом конце п-в-туннеля. И Бог знает где еще. На мгновение у Майлза затеплилась надежда, что уже одна эта угроза может заставить цетагандийцев прекратить атаку.

— Нет, — вздохнул Танг, когда Майлз поделился с ним этой оптимистической мыслью. — Они зашли слишком далеко. Список жертв с их стороны достаточно длинен, чтобы они могли уверить себя, что просто подурачились. Командир, который решится сейчас отступать, попадет под трибунал. Они станут продолжать атаку даже тогда, когда в этом не будет никакого смысла. Командование всегда пытается скрыть раны под знаменем победы.

— Это… отвратительно.

— Такова система, сынок, и не только цетагандийская. Один из дефектов, изначально присущих ей. И, кроме того, — Танг вдруг улыбнулся, — не так все безнадежно, как кажется.

Цетагандийцы снова пришли в движение. Траектории показывали, что готовится сосредоточенный удар. Секрет здесь был в том, чтобы создать локальную концентрацию сил, напасть тремя-четырьмя кораблями на один вражеский и перекрыть оборонительные возможности его плазменных зеркал. Дендарийцы и верванцы ответят тем же, за исключением нескольких отчаянных капитанов, вооруженных новыми гравидеструкторами. С риском превратиться в поджаренных цыплят, они попытаются подобраться к противнику на достаточно близкое расстояние. Майлз старался хоть одним глазом следить за кораблями «Бродяг». Не на каждом присутствовали верванские военные советники, так что спокойнее не терять их из вида.

Тихое бормотание людей и компьютеров едва ли изменило свой темп. Как странно. Пляска смерти должна бы сопровождаться громом барабанов и завыванием волынок. Но действительность, вторгшаяся за этот занавес мнимого спокойствия, означала бы мгновенный и верный конец.

Тишину вдруг нарушил сигнал внутренней корабельной связи — оказывается, их все еще окружает реальность. И корабль со всеми компьютерами материален. Задыхающийся от волнения офицер сообщил Тангу:

— Говорит гауптвахта, сэр. Будьте осторожней: случился побег. Исчез адмирал Оссер, выпустивший остальных заключенных.

— Черт побери, — пробормотал Танг, мельком взглянул на Майлза и указал на пульт: — Займись этим. Потряси Осона. — Он снова повернулся к тактическому дисплею, бормоча про себя: — При мне такие штучки не прошли бы.

Майлз немедленно связался с капитанской рубкой «Триумфа».

— Осон! Слышали об Оссере?

Появилось обеспокоенное лицо Осона.

— Да, мы занимаемся этим.

— Поставьте усиленную охрану у боевой рубки, машинного отделения и возле себя. Не хватало только, чтобы нам помешали именно сейчас.

— Еще бы. Мы видим, как приближаются эти ублюдки. — И Осон отключился.