Нам также переводили и деньги, и за неделю до Дня благодарения собралось более 160 000 долларов, которые можно было потратить на образовательные цели.
А я сидел в подвале в Боузмене и слушал рассказы Сарфраза о человеческих трагедиях, о появляющихся среди руин медресе и обо всем остальном, чему он был свидетелем. При этом меня охватывало острое чувство вины: почему я здесь, а не там, на передовой? Я просыпался в два часа ночи с мыслью о беженцах и уже не мог заснуть. Я вставал в полпятого, ехал в спортзал, где занимался вместе с Джефом Макмилланом, моим тренером и другом, который часто навещает Тару и детей во время моих отлучек. Но напряженные тренировки тоже не улучшали настроения. Меня захватила навязчивая идея, что я ничего не делаю, хотя должен бы. Наконец Тара, всегда понимавшая меня лучше всех, решилась сделать первый шаг.
«Поедем поужинаем вместе, – сказала она. – Нам надо поговорить».
Когда мы сели за столик, жена напрямую заявила: «Дорогой, если ты сейчас не уедешь, ты и сам потеряешь рассудок, и сведешь с ума всех нас. Сегодня же вечером начнешь собираться. Тебе пора заняться тем, что у тебя получается лучше всего. Это – твое призвание. А мы все будем ждать тебя».
Время для отъезда было совсем неподходящим. Не за горами праздники и детские каникулы. И я, и Тара, знали, что если я отправлюсь в Кашмир, то, скорее всего, не смогу вернуться к Рождеству. Принять такое решение было нелегко, но за меня его приняла моя жена – мой лучший друг. Она осознавала: физически я дома, но мои мысли далеко. Чтобы потом по-настоящему быть рядом с близкими, мне сейчас нужно покинуть их.
Утром в День благодарения я направился в аэропорт.
Глава 9
Парты Фарзаны
Однажды среди руин раздались голоса, и мы вдруг увидели импровизированную школу… Сквозь трещины в стенах проникали лучи солнца. Дети повернули головы, они смотрели на нас и улыбались.
Колин Таброн. «Тень Шелкового пути»
В течение следующих шести недель то мы с Сарфразом, то мои пакистанские сотрудники из «грязной дюжины» регулярно проникали в самые глухие уголки долины Нилум. Иногда мы путешествовали на перекладных, пару раз ездили на ослах, но чаще всего просто добирались до нужного места пешком. Питались крекерами и быстро завариваемой лапшой, пили речную воду, предварительно растворив в ней таблетки йода, спали под разбитыми машинами прямо у дороги или под брезентовым тентом. Когда мы ездили вдвоем с Сарфразом, то дошли до пределов аскетизма, хотя мы и раньше не особенно баловали себя в поездках. Но сейчас ночной сон занимал не более трех часов, и мы поддерживали себя в форме, глотая ибупрофен пригоршнями и выпивая литры чая. Время от времени я звонил Таре, но ужасы, которые я наблюдал повсюду, заслоняли все другие эмоции, так что просто не было сил скучать по дому.
Вскоре я понял, что Сарфраз вовсе не преувеличивал масштабы катастрофы. Даже спустя два месяца после землетрясения пропавшими без вести числились тысячи людей. Может, кто-то из них погиб, а кто-то был ранен? Кто-то добрался до лагеря беженцев или отправился к родственникам в другую область? Власти не могли подсчитать потери не только потому, что поисковые бригады все еще продолжали извлекать неопознанные тела из-под завалов, но и из-за того, что люди постоянно мигрировали.