Что он попал в город, Иван понял не сразу. Тропа все так же продолжала виться над морем, однако по обеим сторонам от нее начали попадаться уютные лужайки, уставленные великолепными резными лавочками, скамьями и иной парково-садовой мебелью, укрытой от палящих солнечных лучей зелеными крышами, образованными вьющимися растениями. Затем появились террасы, к которым от дорожки вели плавные ответвления, то сбегающие вниз, то, наоборот, поднимающиеся. Чуть погодя на этих лужайках и террасах начали встречаться и люди. Некоторые спали, другие сидели, о чем-то тихо беседуя, а третьи… тьфу ты! Когда Иван в первый раз увидел, чем еще люди занимаются на этих лавочках, он густо покраснел и припустил пошустрее, чтобы не быть застигнутым за подглядыванием и не получить по морде от разъяренного кавалера. При этом костерил про себя охальников, которым так приспичило, что даже отойти в лесок не успели, и прикидывал, что сделает с незадачливым кавалером отец девчонки, которую этот нетерпеливый так припозорил. Тут, пожалуй, вожжами дело не обойдется – как бы поленом не отходил… Однако всего-то метров через пятьсот он заметил вторую парочку. Причем эта занималась любовью не просто неподалеку от дорожки, а на террасе, где находились еще человек восемь. И половина из них наблюдали за процессом с явным любопытством, а вторую половину зрелище ничуть не заинтересовало, из чего молодой офицер, на этот раз ограничившийся простым румянцем, сделал вывод, что подобные мероприятия здесь в порядке вещей… И лишь наткнувшись на, так сказать, процедуру в пятый раз, Иван рискнул притормозить и некоторое время понаблюдать за активно кувыркающейся парочкой, изо всех сил стараясь никак не реагировать на наблюдаемую картину. Ну, как минимум физиологически. Но схватку со своим молодым и здоровым организмом офицер позорно проиграл и потому принужден был довольно быстро ретироваться, а потом и сойти с тропинки, чтобы нырнуть под живописный водопад, низвергающийся с невысокой скалы, дабы чуть-чуть остыть и перестать с голодным вожделением пялиться на все встречающиеся по дороге женские фигуры. Ведь все замеченные им в парке особы противоположного пола выглядели крайне привлекательно, а одеты были так, что, казалось, сами предлагали немедленно заняться с ними тем, на что он рискнул полюбоваться…

Иван вылез из-под водопада, отряхнулся, пригладил ладонью волосы и огляделся. Эх ты, да он, похоже, дошел до города! Хотя это был очень необычный город. Никаких улиц, только дорожки, а вместо площадей и проспектов – заросли и пруды, среди них тут и там разбросаны здания – от совсем небольших, типа московских купеческих усадеб, на которые он успел насмотреться во время службы в Кремлевском полку, до огромных, вроде стадиона, куда их отряжали для оказания помощи милиции в поддержании порядка во время футбольных матчей. А еще тут были башни, от почти что рыцарских до чем-то неуловимо напоминающих Шуховскую, что-то вроде дворцов и нечто совершенно удивительное – дома, наполовину выстроенные из какого-то блестящего материала, чуть ли не стали, а наполовину врезанные в скалу. Иван хмыкнул и покачал головой. Ладно, разберемся, а теперь, раз уж он добрался до города, стоит оглядеться и посмотреть, где и как тут можно перекусить. А то после такого марш-броска под ложечкой уже посасывало…