– Так точно, командир, – слегка дрогнувшим голосом отозвался старшина Перебийнос. Ему предстояло самое сложное, что только может выпасть на войне: сидеть и ждать, пока не убьют всех своих…

– Вот и ладушки, – повторил любимую присказку ротный. – Ну все, иди к своим. Вон солнце уже почти село.

Они не опоздали. Когда бойцы, сторожко, стараясь не шибко колыхать уже подросшую кукурузу, выдвинулись к береговому обрезу, на западе еще алела узкая полоса. Зато за их спиной небо было уже черным-черно. Старший лейтенант Воробьев сдвинул каску на затылок и вытер вспотевший лоб. Успели. Справа и слева маячили фигуры выделенных взводными связных, ибо ни о какой организации телефонной связи и речи быть не могло. Он прислушался. Впереди, на противоположном берегу, кукуруза колыхалась слишком сильно, а легкий ветерок время от времени доносил обрывки немецкой речи. Похоже, немцы также начали выдвижение к реке. И им было, пожалуй, посложнее, поскольку они еще волокли плоты. Что ж, значит, скоро нач…

Гаубицы рявкнули еще до того, как ротный закончил мысль. Он обернулся, и когда столбы разрывов накрыли его недостроенный КНП, злорадно усмехнулся. А вот вам, суки, выкуси! И так у вас со снарядами – швах, так мы еще вас и обдурили. Давайте, тратьте их на то, чтобы перекопать землю! Он снова развернулся в сторону противника и мановением руки подозвал к себе одного из посыльных:

– Передай по цепи: огонь только по команде!

Немцы рванулись дружно. Сомкнутые группы солдат в грязно-зеленых мундирах, вынырнув из кукурузы, бегом бросились к реке, волоча крепко связанные плоты. Но за ними бежали цепи солдат уже без всяких плотов. Эти, похоже, должны были преодолеть реку вплавь. А может, вплавь должны были идти все, а плоты предназначались только для оружия и средств усиления. Не важно, сейчас увидим…

Старший лейтенант Воробьев дождался, пока плоты, на которых фрицы действительно переправляли через реку пулеметы и минометы, а не солдат, приблизились к его берегу на расстояние броска гранаты, и, чуть приподнявшись, прокричал:

– По плотам гранатами – огонь! Рота – огонь!

И восточный берег взорвался грохотом выстрелов, заглушивших скудную, хотя все еще продолжающуюся артподготовку немцев…

Первый натиск они отбили. И практически без потерь. По докладам командиров взводов в роте появилось всего лишь одиннадцать раненых. Из них только двое тяжелых. Фрицев же покрошили знатно. Не менее полусотни положили. И все плоты расколошматили гранатами.

Сразу после того как ошеломленные немцы откатились от реки назад, ротный отдал приказ отходить к высотке, на которой весь вечер оборудовали позиции. И они успели добраться до ее подножия, когда в ночном небе снова засвистели снаряды немецких гаубиц и мины присоединившихся к ним минометов. Судя по разрывам, они у фрицев были малого, ротного калибра, и потому в артналете на опорный пункт роты не участвовали: для такого калибра – далеко, разброс большой, да и сама мина не шибко мощная, такой только по открыто расположенной пехоте стрелять… На этот же раз они били по самому берегу. Старший лейтенант Воробьев зло оскалился. Снова обманули дурака на четыре кулака, как говорится в детской считалочке. Ну да самое главное еще впереди. Ночь-то только начинается…