– Ну, будем надеяться, что, если даже обстановка максимально обострится, ваши парни, мой дорогой Отто, справятся с ситуацией без привлечения столь «тяжелых» аргументов.

– Мы сделаем все, что в наших силах, господин генерал!

Следующие несколько часов прошли в ожидании, но в четырнадцать часов в штабе появился обергруппенфюрер Бен-Залевски. В его глазах горело мрачное торжество.

– Ну наконец-то! Наконец-то эти мадьяры показали свое истинное лицо! Вот полюбуйтесь! – Он взмахнул каким-то листком.

– Что это? – спокойно спросил генерал Венк, протягивая к листку руку.

– Это подтверждение моего мнения о предательстве адмирала. Вот полюбуйтесь – по венгерскому радио сообщают, что Венгрия только что заключила сепаратный мир с Россией! – Бен-Залевски резко развернулся к майору. – Надеюсь, теперь ни у кого нет возражений против самых беспощадных мер, которые следует немедленно применить к венграм? Если они откроют русским проходы в Карпатах, весь южный фланг наших войск ожидает катастрофа!

Майор промолчал, лишь бросил красноречивый взгляд на генерала Венка. Тот несколько мгновений разглядывал текст на листке, который с таким пафосом швырнул на стол обергруппенфюрер, а затем осторожно произнес:

– И все-таки я пока против наиболее жестких мер. Предлагаю на первом этапе объявить тревогу в городе и окружить Будберг нашими частями. Например, двадцать второй дивизией СС. А также занять вокзалы, почту, телеграф, телефонные и радиостанции и важнейшие общественные здания… Майор Скорцени!

– Да, герр генерал!

– Вы готовы приступить к вашей операции немедленно?

Майор выпрямился во весь свой немалый рост.

– Конечно, герр генерал, но… – Он бросил настороженный взгляд на обергруппенфюрера, однако решился продолжить: – Я бы с ней не торопился. Сначала стоило бы выяснить настроения венгерских частей на фронте. Если венгры повсеместно настроены на капитуляцию, захват Замка на Горе ничего нам не даст, кроме обострения отношений. И тогда нам все равно придется выводить войска из страны, но уже под огнем венгров, ставших нашими противниками. Если же эти настроения пока ограничены самим Будбергом – все еще можно изменить.

Генерал Венк кивнул:

– Да, пожалуй… Я немедленно распоряжусь отправить делегата связи к венгерскому командованию на Карпатском фронте. Думаю, мы будем иметь необходимую информацию уже к вечеру сегодняшнего дня. В крайнем случае – завтра утром. Вы будете готовы к атаке утром?

– Так точно, герр генерал.

Обергруппенфюрер сердито насупился:

– Я гляжу, вы тут спелись! Стыдно, майор. Вы же начинали в СС, откуда столь непонятная мягкотелость?

Отто Скорцени зло нахмурился:

– Я всего лишь стараюсь с максимальной эффективностью выполнить задачу, поставленную передо мной фюрером. А она заключается в том, чтобы сохранить венгров в числе наших союзников, а не дополнить ими число наших противников. Расстреливая венгров направо и налево и разрушая их столицу, мы вряд ли добьемся этой цели.

Бен-Залевски смерил оппонента злобным взглядом и, резко развернувшись, двинулся к двери. У порога он остановился и раздраженно произнес: