За уезжавшими всадниками наблюдали трое незнакомцев в темных одеждах. Они долго смотрели им вслед, потом Вендор спросил:

– Что вы об этом думаете, Карцепос?

– Мне нечего сказать, мы с вами в одинаковом положении. Чем больше мы вникаем в жизнь и поступки этого мальчишки, тем меньше мы понимаем происходящее с ним.

– А ты, Харар?

– Что я могу, мессир? Мне просто страшно, я вижу обрыв, за которым ничего нет, и это меня пугает. А вы, мессир?

– Промолчу, ибо мои догадки слишком по-человечески скандальны. Промолчу.

Впервые за последнее время Питер снова увидел беженцев. Эти люди уцелели во время разгула душегубов и теперь кто пешком, кто на телеге двигались в сторону Гудбурга в надежде найти там приют и защиту. При виде трех всадников некоторые из них бросали пожитки и убегали в придорожные заросли, пережидая, пока незнакомцы не скроются из виду. Питер и его спутники списывали это на последствия сильного испуга, отчего в каждом встречном беженцы теперь видели опасность.

За милю до границы Маленца всадников остановили на посту алебардистов. Это были гудбургские стражники, о чем свидетельствовал изображенный на их кирасах городской герб.

Алебардистов было десятка два, командовал ими лейб-капрал. Выглядели они напуганными и были рады увидеть на дороге троих хорошо вооруженных людей.

– Вы куда едете, ваша милость? – спросил у Питера лейб-капрал, виновато улыбаясь.

– В Маленц, приятель.

– Там же злодеи, ваша милость, ужас, что творится!

– Так они еще в городе?

– Вроде ушли, но люди говорят – обещали вернуться, чтобы дорезать тех, кто остался. Уланов как есть всех порубили, до сотни, а то и больше. Мы только сунулись, да как увидели, что там, сразу назад. Здесь только и остановились – ближе подступиться мочи нет. Мы же не железные. Так что езжайте обратно, ваша милость, это мы люди подневольные…

– Как полагаешь, где они сейчас?

– Кто, ваша милость?

– Злодеи.

– Да где ж им быть, как не на реке? По ней к холмам, а оттуда весь Маленц как на ладони, когда захотят – вернутся, им все видно, все ведомо.

– На холмах, говоришь?

– Так точно, ваша милость!

– Тогда нам туда, – сказал Питер и дал мардиганцу шпоры.

Один за другим всадники проскакали мимо поста и вскоре скрылись из виду.

– Да куда же они? – шепотом произнес лейб-капрал.

– Должно, из императорской службы люди, – высказал предположение один из стражников.

– Какая же это служба?

– Кто ж ее знает, должно быть – тайная.

Маленький отряд несся к Маленцу по опустевшей дороге. На обочинах стали попадаться убитые люди и скот, а осиротевшие повозки с домашним скарбом оставались нетронутыми.

– Они возвращались совсем недавно! – на скаку крикнул Питер. – Они где-то рядом!

Окраина Маленца встретила их перепуганными бездомными собаками. Они лаяли из-за дымящихся руин, еще не зная, что их жизнь безвозвратно переменилась.

Где-то мычала уцелевшая корова, несколько куриц деловито разрывали остывающие угли.

Всадники выехали на середину сгоревшей улицы и двинулись вдоль нее, ужасаясь жестокости пировавших здесь душегубцев. Некоторых из своих жертв они развешивали на заборах, и те оставались там, поскольку снять их было некому – все, кто не погиб, сбежали.