Не успевшего опомниться Клауса приняли в СС без всякого предварительного обучения и послали работать над совершенно секретным проектом. Ошеломленный мясник из Висбадена был на седьмом небе.

За выполнение проекта отвечала секция «Ф» шестого отдела РСХА. В берлинской мастерской на Дельбрюкштрассе эсэсовцы занимались изготовлением поддельных купюр по пять фунтов и сто долларов. Бумагу делали на имперской денежной фабрике в Шпехтхаузене, что неподалеку от Берлина, а задача работавших на Дельбрюкштрассе состояла в нанесении на нее водяных знаков. Клаус Винцер понадобился там из-за знания красок и бумаги.

Смысл этой затеи состоял в том, чтобы наводнить Великобританию и США фальшивыми деньгами и таким образом подорвать экономику этих стран. В начале 1943 года, когда немцы разгадали секрет водяных знаков на английских пятерках, группу по изготовлению клише перевели в девятнадцатый блок концлагеря Заксекхаузеи, где каллиграфы и граверы из заключенных работали под руководством СС над изготовлением клише для долларов и фунтов. Винцер проверял качество этих клише: эсэсовцы считали, что заключенные могут нарочно в чем-нибудь ошибиться.

За два года подчиненные обучили Винцера всему, что знали сами, и он стал блестящим фальшивомонетчиком. К концу 1944 года в девятнадцатом блоке изготовляли и поддельные удостоверения личности, которые пригодились бы эсэсовцам после падения Третьего рейха.

Ранней весной 1945 года маленькому мирку девятнадцатого блока, жившему по сравнению с опустошенной Германией в относительном благополучии, пришел конец. Всей группе во главе с капитаном Бернхардом Крюгером приказали покинуть Заксенхаузен и переехать для продолжения работ в дальний горный район Австрии. Фальшивомонетчики перебрались в заброшенную пивоварню Редль-Ципф в Верхней Австрии. За несколько дней до окончания войны Винцер стоял на берегу озера и плакал, глядя, как тонут миллионы идеально подделанных фунтов и долларов.

Он вернулся домой в Висбаден и с изумлением обнаружил, что мирное население страны голодало. Висбаден был в зоне американской оккупации, и, хотя сами янки кормились до отвала, немцам оставались крохи. В лавке отца на месте окороков с блестящих крюков свешивалась лишь жалкая нитка сосисок. Мать объяснила Клаусу, что продукты теперь выдаются по карточкам, которые печатают американцы. Клаус с недоумением поглядел на карточки, сообразил, что сделаны они кустарно и на дешевой бумаге, взял пригоршню и на несколько дней заперся у себя в комнате. А когда вышел, то протянул ошеломленной матери столько карточек, что их хватило бы семье на полгода.

– Но они же фальшивые! – ахнула мать.

Клаус терпеливо объяснил ей то, во что свято верил сам: они не фальшивые, просто отпечатаны на другой машине. Да и отец заступился за сына, рявкнул: «Ты хочешь сказать, глупая женщина, что карточки нашего сына хуже американских?» С таким доводом трудно было спорить, если учесть, что уже в тот же день семья Винцеров съела обед из четырех блюд.

Через месяц Клаус познакомился с Отто Клопсом, «королем» висбаденского «черного рынка», и они стали работать вместе. Винцер безотказно снабжал Клопса продовольственными карточками, талонами на бензин, капроновые чулки, мыло, одежду и косметику, пропусками в чужие оккупационные зоны, водительскими правами; Клопс их отоваривал. За тридцать месяцев, к лету 1948 года, Клаус Винцер разбогател. На его счету в банке лежало пять миллионов рейхсмарок.