При мысли о Максиме у меня окончательно испортилось настроение.

Алик рассматривал женщину, стоящую на пороге его квартиры. По-прежнему хорошо выглядит. Очень худа, поэтому может позволить себе любую одежду, даже довольно экстравагантную. Но в этот раз на ней нейтральный костюм классического покроя, зеленовато-серый. Как всегда, тщательно наложенный макияж, ну, этим она всегда увлекалась не в меру. Костюмом она дает ему понять, что встреча у них сегодня будет сугубо деловая. Его бы воля, он вообще никогда бы с ней не встречался, но, похоже, на этот раз у него нет выбора. Если она не подтвердит, что была с ним в тот понедельник, Громова съест его с потрохами. Им нужен убийца, а у него был мотив и нет алиби. Нет алиби… Ольга должна ему помочь!

Она прошла в комнату, принюхалась, подозрительно огляделась по сторонам.

– У тебя был кто-нибудь? Женщина?

– Я ждал тебя.

Она презрительно оглядела его неуклюжую понурую фигуру, хотела сказать что-то обидное, но пока сдержалась. Ничего, за вечер он еще наслушается всякого, надо запастись выдержкой.

– Ты обдумала мою просьбу?

Ольга фыркнула:

– Просьбу? Ты хочешь, чтобы я пошла в милицию и подтвердила, что в прошлый понедельник с часу до двух мы были с тобой и что ты не выбрасывал из окна Ларису Георгиевну?

– Да, я очень тебя об этом прошу.

– А позволь тебя спросить, дорогой мой бывший муженек: что мне за это будет? Только не распространяйся, пожалуйста, тут о долге каждого честного человека и об обязанности помочь ближнему. Во-первых, мы не в церкви, а во-вторых, на меня это не действует, ты знаешь.

– Знаю, – сказал он довольно спокойно, – а тебе не кажется, что ты у меня в долгу не как честный человек, а как моя бывшая жена, которая испортила мне жизнь и отняла все: здоровье, веру в людей, друзей, способность любить? Хотя о чем это я? Ты никогда ничего не делаешь даром, поэтому я готов заплатить, но много у меня нет.

Она прищурилась:

– Говоришь, отняла все? Нет, кое-что у тебя осталось. На твою работу я не претендую, она у тебя останется, а вот это? – Она обвела рукой вокруг.

– Что? – Алик не поверил своим ушам.

– Да, я хочу эту квартиру, она мне всегда нравилась.

– Но это квартира моей матери, при чем тут ты?

– Правильно, пока ни при чем. Так что мы сделаем обмен – я сюда, а ты в мою однокомнатную на Гражданке. Как видишь, я не выгоняю тебя на улицу.

– Но это немыслимо!

– Тебе выбирать, мой дорогой. Чем тюрьма, лучше уж однокомнатная на Гражданке. И чем это тут пахнет? Женскими духами! Ты что, водишь сюда женщин?

– Почему тебя это удивляет? С тобой мы в разводе, я нормальный человек и должен общаться с женщинами.

– Нормальный? – протянула она. – А что скажет об этом доктор Крылов?

Вот теперь ей удалось вывести его из себя. Он сжал кулаки и прошипел ей сквозь зубы:

– Убирайся из моего дома, и немедленно!

Она не испугалась, наоборот, была ужасно довольна, ведь она и на этот раз добилась своей цели.

– Я ухожу, но если надумаешь насчет квартиры – позвони.

Когда за ней закрылась дверь, Алик без сил рухнул в кресло.

Три года, три долгих года она терзает его, три года продолжается этот кошмар, и конца ему не предвидится. Тогда, после развода, он был в ужасном состоянии, но у него еще оставались друзья. Они вытащили его, защитили, не дали ей обобрать его до нитки, а самое главное – заставили жить, хотя чем такая жизнь…