— Ну как? — хором спросили мы с Гвен.

— Угу.

Я тоже попробовала кусочек.

— Угу!

— Так вкусно или нет? — Гвен тоже откусила кусочек и тоже сказала: — Угу!

Ну что сказать о печеных огурцах? Это было просто откровение! Они не становятся вялыми и на вкус остаются огурцами. Только вкуснее, потому что огурцы я не люблю.

После ужина я проводила Гвен вниз до самой двери, а Эрик тем временем мыл посуду.

— Спасибо за огурцы. Они удались!

— Не за что. Домой доберешься? — я придержала входную дверь.

— Конечно, вот мой автобус. — Она вышла на холодную улицу и помахала автобусу, который как раз выезжал из-за угла. Он остановился, и она побежала. Но прежде чем сесть в автобус, обернулась и крикнула:

— Он приезжает! Митч. Завтра вечером.

Смутно помню выражение ее глаз, когда она посмотрела на меня, прежде чем сесть в автобус, — отчасти панический страд, отчасти глупая радость.

И я ощутила укол зависти.

Поднявшись наверх, я сняла спортивные штаны, футболку и кроссовки и соблазнительно встала в дверях кухни в лифчике и трусах, которые в кои-то веки были из одного комплекта.

— Дорогой, может, домоешь посуду завтра?

— Видимо, придется — горячая вода кончилась. — Эрик вымыл руки, повернулся, смерил меня взглядом от пяток до макушки и произнес: — Мне нужно проверить почту, — после чего подхватил ноутбук и в последующие сорок пять минут читал новости на сайте Си-эн-эн.

Я чувствовала себя куриной печенью в желе.

Я работаю секретарем в государственной компании и потому прекрасно знаю значение слова «тягомотина». Взять хотя бы заполнение закупочных бланков. Но хотите узнать, что такое настоящая тягомотина? Это блюдо под названием пуле ан желе аль эстрагон[30].

Для этого блюда нужно целиком обжарить курицу на сливочном масле, скрутив ей ножки, затем приправить ее солью и эстрагоном, а потом запечь в духовке. Когда курица будет готова, ей нужно дать остыть до комнатной температуры, затем ее надо поместить в холодильник. Этим я занялась в субботу, после того как отчистила туалет и кухню. Вообще-то, я зажарила таким способом целых две курицы, чтобы и на ужин было чем поживиться.

Мои жалкие потуги навести порядок на кухне ничем особо не увенчались. На решетку из нержавеющей стали, которая висела над окном и служила полочкой для кастрюль, налипла кошачья шерсть. Жирные желтые пятна над плитой никак не желали отходить со стен, как я ни терла. Затем я отвлеклась от утомительной работы по дому утомительным приготовлением желе — по крайней мере, хоть это я делала добровольно. На этот раз основой желе был консервированный куриный бульон с ароматом эстрагона и портвейна. Это был бульон какой-то австралийской фирмы, купленный в винном магазине на Юнион-сквер. Вкус у него был на удивление приятный. Такой приятный, что два стакана я просто выпила — Эрик все равно был в офисе и «работал», хотя на самом деле, наверное, просто не хотел торчать в субботу в нашем грязном лофте, глядя, как жена доводит себя до истерики приготовлением желе. Не мне его винить — я и сама бы провела субботу иначе, будь моя воля.

Но это все же не худший способ провести время в выходной, потому что он вернулся в семь и в мрачном настроении. По поводу ужина заявил, что не любит эстрагон, в результате мы напились и стали смотреть какой-то немецкий фильм по телику, а потом отрубились прямо на диване.