Я по очереди подрумянила бекон, мясо и овощи, затем все сложила в кастрюльку и залила красным вином, добавив ложку томатной пасты, раздавленный зубчик чеснока и лавровый лист. Довела до кипения, а затем поставила в духовку, нагретую до трехсот двадцати пяти градусов.

Именно с этой минуты все покатилось под откос. Потому что говядина по-бургундски должна готовиться от трех до четырех часов — а было уже очень поздно. И в тот момент я приняла роковое или, если говорить точнее, ошибочное решение — выпить водки с тоником, чтобы скрасить ожидание. После двух с половиной (не часов, а порций водки с тоником) я приняла еще одно роковое (ошибочное) решение поставить будильник на полвторого ночи, чтобы встать, вынуть рагу из духовки и оставить на плите до утра. Приняв свою дозу водки с тоником после пиццы с халапеньо и беконом, которая была у нас на ужин, Эрик спал, растянувшись на кровати. Я взяла будильник, один из тех приборчиков на батарейках, изготовленных по технологии НАСА, которые дальние родственники дарят на Рождество, когда понятия не имеют, что дарить. Сидя на кровати, я попыталась его завести, но не смогла разобрать, как это делается. Мне показалось, что удобнее всего ковыряться в будильнике, прислонясь щекой к голым ягодицам мужа. Я довольно долго давила то на одну кнопку, то на другую, то на все сразу, пока не решила, что проблема решена.

Проснулась я в четыре утра. Когда вместо подушки используешь задницу мужа, стоит ли удивляться, что шея затекла, что линзы намертво приклеились к глазам, а мясо по-бургундски превратилось в угольки.

Когда накануне самого важного в твоей жизни званого ужина встаешь в четыре утра и обнаруживаешь в духовке вместо запеченной по французскому рецепту говядины обугленное месиво, ты точно знаешь, что на работу сегодня не пойдешь. Осознав ситуацию, я спокойно проспала еще несколько часов, затем позвонила на работу, наврала, что заболела, а сама отправилась в магазин за продуктами для говядины по-бургундски. Со второй попытки она вышла идеально. Иногда метод проб и ошибок это единственное, что нужно применить.

Я сделала запись в блоге о своей удаче, спешно выздоравливая от желудочного гриппа (так думал мой начальник), хотя грипп был бы куда менее легким страданием. Когда к пяти тридцати ужин чудесным образом был готов и я собралась принять душ, надеясь, что ужин пройдет на ура, зазвонил телефон.

Звонила даже не Джудит. Я с ней вообще никогда не разговаривала — а теперь, похоже, этого и не случится.

— Мне так жаль, — простонал явно расстроенный журналист. — Я знаю, как вы ждали этого вечера. Но она просто не хочет ехать в Квинс в такую погоду.

Поскольку журналист был фрилансером, причем юным, не я одна упустила возможность карьерного продвижения. Ради него я восприняла новость мужественно.

— Что ж, понимаю, ей как-никак девяносто лет, а на улице мокрый снег. Может, и вправду как-нибудь в другой раз. Но вы все равно приходите. Тут столько еды — нам с мужем в жизни все это не съесть.

— О… вы правда не возражаете? Да я с удовольствием… это же так здорово!