В такой ситуации мы теряем чувство юмора и, как следствие, чувство пропорции. Относясь к себе слишком серьезно и требуя, чтобы так же к нам относились остальные, мы перенапрягаем творческие мышцы, и наша производительность оказывается подорванной. Странствующим художникам, пожалуй, следует носить рюкзак, полный комедий. Если помнить или постоянно видеть напоминание, что это шоу-бизнес и мы призваны развлекать, то можно расслабиться, смотреть на жизнь легче и быстрее выйти на тот уровень творчества, к которому мы стремимся. Есть такая наклейка на автомобиль: «Ангелы летают, потому что легко смотрят на жизнь».

Один из парадоксов карьеры в искусстве – она бывает успешной лишь тогда, когда мы отпускаем свои тормоза страха, контролируемые эго. Чувство юмора привлекает всех. Оно, в свою очередь, говорит о наличии чувства пропорции, которое придает работе художников масштаб, перспективу и персональный взгляд. Мы, художники, не хотим перебарщивать с серьезностью наших работ. А лучший способ избежать этого – не быть слишком серьезными, то есть не пытаться скрыть страх оказаться слишком маленькими за попыткой выглядеть искусственно большими. Известно эмпирическое правило, которое художники должны повторять, как мантру: внезапные проблемы в моей жизни обычно свидетельствуют о необходимости вернуться к творчеству. Чтобы это не выглядело как нападки на художников, признаюсь: я бесчисленное количество раз ударялась о скалы своего воображения, прежде чем прийти к этому заключению.

Сдача рукописи – не запуск космического корабля. Дата концерта – не конец обратного отчета перед испытанием ядерной бомбы. Как пошутил один виолончелист: «В эту самую секунду меня мог бы сбить автобус. Вместо этого я поднимаюсь на сцену, чтобы сыграть секстет Брамса». Высокий уровень и высокое давление не обязательно синонимы. Но попыток считать их таковыми хоть отбавляй, особенно когда чувствуешь себя немного выпавшим из обоймы.

В идеале при приближении такой бессмысленной драмы нас должны кусать наши же собаки. Но моя собака, золотистый спаниель Тайгер Лили, научилась закатывать глаза и красноречиво дуться, если мой юмор куда-то испаряется. Подружка Тайгер Лили, терьер Шарлотта, всякий раз, когда в доме без видимой причины сгущаются тучи, предлагает сыграть в «крысу». Для таких случаев у нее имеется маленькая лиловая игрушка по имени Рэтти. И вот если в доме сильно пахнет драмой, Шарлотта приносит Рэтти к ногам нарушителя спокойствия, убежденная, что игра в «крысу» несравнимо лучше той дурацкой игры, которую он затеял.

Наверное, неслучайно в английском языке слова «экзорцизм» и «упражнение»[21] произносятся почти одинаково. В большинстве случаев, когда художник устраивает драмы, вместо того чтобы заниматься творчеством («упражняться»), ему следует немного переключиться и активизировать мышцы вместо мозга. Стоит быстро подняться вверх по склону холма или энергично поплавать в бассейне, и все встанет на свои места: единственная драма в нашей прекрасной жизни – та, которую мы создаем сами. Учитывая развитое воображение художников, они могут впасть в зависимость от драм. А еще испытывать физическую потребность в адреналине, который выделяется в тревожном состоянии и подменяет удовольствие от истинного творчества. Слишком много драм – это плохо, но они отчасти компенсируют отсутствие реальной работы. И пока мы не вернемся к ней, будем