Еще в 1939 году я заметил, что более или менее среднее и типичное советское учреждение можно рассматривать как все общество в миниатюре и что общество в целом есть объединение не просто людей, а таких учреждений своего рода первичных коллективов или клеточек. Я заметил, далее, что даже средне-простое учреждение (клеточка) имеет очень сложное строение в смысле различия положения людей, их функций и взаимоотношений. Нужна целая наука, чтобы достаточно полно и точно описать это. И еще более грандиозная наука нужна для того, чтобы описать строение и функционирование общества в целом. Мне потребовалось несколько десятков листов, чтобы изобразить строение первичного коллектива в различных разрезах, — еще тогда я понял, что нужно многоплоскостное описание, которое в принципе нельзя свести к одноплоскостной схеме. А при попытке описать строение сравнительно небольшого района (с населением меньше миллиона) я понял, что требуется специальное образование, — нужна логика, математика, социология и многое другое.

Но и без специального образования я тогда с абсолютной ясностью понял одно: противопоставление народа и власти в нашем обществе лишено смысла, что власть здесь есть прежде всего организация всего населения (народа) в единое целое.

Возьмем учреждение, в котором я тогда работал. Оно делилось на отделы, те — на отделения, последние — на группы. На всех уровнях свои заведующие и заместители, а также другие должностные лица; свои партийные, комсомольские и профсоюзные бюро или парторги, комсорги и профорги, а также масса других общественных должностей и функций. Я произведу упрощение и возьму учреждение как целое. Оно имело дирекцию, партийную организацию с партийным бюро; соответственно — комсомольскую организацию с комсомольским бюро; местком; редколлегию стенной газеты и многое другое. Члены партии далеко не худшие члены коллектива, а пожалуй — лучшие. Почти все молодые люди — комсомольцы. Все сотрудники — члены профсоюза. Партийное бюро контролировало работу прочих общественных организаций. Председатель месткома и секретарь комсомольской организации были членами партбюро. Директор и по крайней мере еще один из руководящих работников — тоже. Партийное бюро контролировало работу дирекции и вообще жизнь всего учреждения. Само оно контролировалось районным комитетом партии. Вместе с тем руководителем учреждения был директор. Он был ставленником партии здесь — назначался как кандидатура районного и областного комитета партии, а по деловой линии — как человек, подчиняющийся тресту, затем — управлению, наконец — министерству (наркомату). Как член партии и член партбюро, он был под контролем секретаря партбюро. Но последний подчинялся ему как директору. Комсомольское бюро жило под контролем не только партбюро, но и райкома комсомола; местком контролировался районным советом профсоюзов. Все учреждение входило в систему управления, ведущую по одной линии к министерству, по другой — к райкому партии, по третьей — к районному совету, по четвертой — к областным организациям.