Таких вот молоденьких девочек за последние несколько дней Аркадий Валерьевич накормил больше десятка. Молоденькие, большеглазые, явно несовершеннолетние, напуганные большим миром.

Состоятельный господин с хорошими манерами (так попаданец видел себя) и равнодушной благотворительностью кормит озябшего воробышка, прежде чем отпустить его в такой большой и опасный мир…

Большая половина облагодетельствованных не отказывалась от еды, но держались замкнуто, опасливо. Поев, они наспех благодарили мужчину и испарялись. Постников считал это проявлениями западного эгоизма и сильно удивился бы, если бы узнал, что девушки по ряду мелких признаков принимали его то ли за сутенёра, то ли сомнительного сластолюбца.

В наличии хороших манер попаданцу решительно отказывали.

Меньшая половина девушек при ближайшем рассмотрении вызывали разочарование. У кого зубы неважные, у кого отец или брат в наличии…

— … разнорабочий брат? — Хорошенькая девушка напротив закивала.

— Он хороший работник, — сказала она с ноткой гордости, — рослый, крепкий… настоящий англосакс! Футболом раньше занимался, в школе ещё. Ничего, выкрутимся! Если в Нью-Йорке не сложится, в Калифорнию к сестре поедем, она мотель держит, там и работать будем.

— Хорошо, когда есть куда податься, — тщательно скрывая нотки разочарования, сказал Постников. Девчонка ему понравилась — синеглазая блондиночка, смешливая и улыбчивая. Но брат… да и сама оптимизма не растеряла, такой не предложишь в содержанки пойти.

Можно, конечно… ухаживать красиво, рестораны, драгоценности дарить… Но оно ему надо?

А тут вот — сидит очаровательное создание, только-только выпорхнувшее из гнезда. Совершенно домашняя девочка, воспитанная престарелой тётушкой. Тётушка померла, и вот племянница оказалась на улице, не имея ни родни ни подруг, к которым можно обратиться за помощью.

Несколько недель она тайком ночевала в старой квартире, пару недель в ночлежках, но чем дальше, тем больше мысли юной Лайзы кружились вокруг самоубийства.

— Эх, — Аркадий Валерьевич оглядывал девушку краем глаза, старательно не показывая заинтересованности, — лёгкая добыча. Приятно будет ломать такую под себя. Полгода-год свеженькой будет, а потом… откуда они только цинизма набираются?

Умело подбирая ключевые слова и фразы, мужчина заставил девушку выложить свою биографию, отметив явно завышенный паспортный возраст.

— Говорит, что шестнадцать? Четырнадцать на самом деле, не больше! Ну, пусть пятнадцать!

Юный возраст скорее возбудил, чем смутил Постникова и он удвоил усилия.

— Мистер, а вы работников не ищете? — Робко поинтересовалась Лайза, с тоской глядя на опустевшую чашку. Не желая покидать тёплое кафе и благодетеля, которого уже начала отождествлять с теплом, сытостью и благополучием, девушка старалась хоть как-то зацепиться за иллюзии привычной жизни.

— Работников? — Внешне рассеянно, но ликуя глубоко внутри, переспросил Постников, — зачем мне? Я финансист, мне б только горничную, да и то… скорее любовницу, а горничную по совместительству.

Лайза покраснела слегка, и попаданец сделал вид, что и сам смутился.