Что до маршрута ухода… сзади есть дверь. Плюс два окна на первом этаже. Если коп, услышав выстрелы, бросится к зданию, можно будет снять его через одно из фасадных окон. Так или иначе останется время подбросить улику, шапочку куфи, и добежать до машины, прежде чем появится подкрепление.

Эшбери нашел таксофон, набрал номер университетского коммутатора.

– Колумбийский университет, – ответил голос.

– Профессора Матерса, пожалуйста.

– Минутку.

– Алло? – В раздавшемся голосе сквозили нотки негритянского выговора.

– Профессор Матерс?

– Он самый.

Вновь от лица Стива Мейси Эшбери представился писателем из Филадельфии, изучающим кое-какие материалы в библиотеке Лемана. («Сэнфорд фаундейшн» выделяло подобным организациям немалые деньги. Эшбери бывал там на мероприятиях и мог, если потребуется, ее описать.) Затем он сказал, что узнал от одного из библиотекарей, будто Матерс интересуется историей Нью-Йорка девятнадцатого столетия, в частности, временем после войны Севера и Юга. Правда ли это?

Профессор удивленно хохотнул.

– Действительно, так и есть. Правда, не для себя лично: помогаю одной школьнице подобрать материал. Она как раз у меня.

Слава Богу. Она все еще там. Можно покончить с этим раз и навсегда и спокойно жить дальше.

Эшбери объяснил, что привез из Филадельфии множество материалов. Не захотят ли девушка с профессором на них взглянуть?

Матерс ответил, что определенно посмотрят, поблагодарил его и спросил, когда было бы удобнее встретиться.

Когда-то семнадцатилетний Билли Эшбери напоминал престарелому лавочнику, приставив ему к ноге нож, что прошел срок платить за «крышу». И если тот немедленно не расплатится, то за каждый просроченный день лезвие оставит на ноге дюймовый след. Таким же спокойным голосом, как тогда, он сказал Матерсу:

– Я уезжаю сегодня вечером, но мог бы заскочить к вам прямо сейчас. Вы можете сделать копии, если понадобится. У вас есть ксерокс?

– Да, да, есть.

– Через несколько минут буду.

Он повесил трубку, сунул руку в коробку, с легким щелчком снял ружье с предохранителя и направился к зданию, шагая сквозь миниатюрные вихри осенних листьев, которые поднимал и кружил холодный ветер.

– Профессор?

– Вы Стив Мейси? – Безвкусно одетый, с бабочкой, в твидовом пиджаке, профессор смотрел на него из-за стопок бумаг, которыми был завален стол.

– Да, сэр. – Эшбери улыбнулся.

– Я Ричард Матерс. А это Женева Сеттл.

Невысокого роста девушка с такой же темной, как у профессора, кожей подняла на него глаза и кивнула, затем с интересом уставилась на коробку. Такая молоденькая… Сможет ли он ее убить?

Но в голове тут же сверкнул образ дочери в свадебном платье на причале за летним домиком, следом пронеслась череда мыслей: тюнингованный «мерседес», который просит жена, членство в гольф-клубе «Огаста», сегодняшний ужин в «Л'Етуаль», которому «Нью-Йорк таймс» недавно присвоила три звезды.

Ответ напрашивался сам собой.

Эшбери поставил коробку на пол. Никаких полицейских, с облегчением заметил он. Затем пожал Матерсу руку, тут же подумал: «Дьявол, криминалисты могут снять отпечатки даже с трупа. После расстрела придется задержаться и протереть ему руку». (В голове прозвучали слова Томпсона Бойда: «Когда имеешь дело со смертью, следуй инструкции или смени работу».)