Улыбку я сдержать не смогла.

До города мы добирались наедине с Разинским, что в высшем обществе посчитали бы неприличным, но для Лемнискату было совершенно естественным. Деревья и поля мелькали за окном, пока карета мчала нас вперед. Странно, неужели Разинский так спешит?

Едва мы въехали в город, Алексей приказал свернуть. Услышав, что мы едем в бедные районы, я напряглась.

– Не беспокойтесь, Ольга, я смогу вас защитить. Но не лишним будет набросить плащ.

Накинув невзрачную темную одежонку, я замерла. Идти в подобные места было страшновато.

– Впрочем, вы и сами о себе способны позаботиться. Не так ли? – усмехнулся творец.

Отвечать ему я не стала.

За последнее время я очень устала морально, и вступать в спор совсем не хотелось. Ехать нам еще прилично, а отношения у нас и так непростые.

Когда карета остановилась, на улице уже стемнело. Алексей помог мне выйти и обвел рукой темный, мрачный и, на мой взгляд, подозрительный переулок.

Осмотревшись, я передернула плечами.

– Ну что, Ольга, начнем экскурсию для ознакомления с тем, с чем вам, возможно, придется столкнуться при нашей работе?

Я кивнула.

Взяв меня под руку, Разинский направился вперед, вдоль переулка.

– Пожалуй, начнем со страха. Он – постоянный спутник работы творца. Страх перед неизвестностью и опасностью вы уже преодолели. Этому поспособствовали годы самостоятельных прыжков и динозавр.

– Кстати, о нем, – заметила я, оглядываясь по сторонам. – Мне говорили, что в прошлом и будущем нас не видят, тогда почему та ящерица пыталась меня убить?

– Прекратите озираться. Вы привлекаете к нам лишнее внимание.

Я тут же уставилась прямо перед собой и постаралась перестать нервничать. Мы с Алексеем шли вдоль темных улиц, сворачивая из одного переулка в другой. Казалось, им конца-края нет.

– Динозавр – хищник. Да, он не видел вас, но чуял. К тому же вы прыгали слишком далеко в прошлое, там законы времени мало кому известны, – пояснил Разинский.

Тут мы вышли на большую центральную площадь бедного района.

– Здесь лучше всего можно увидеть людской страх. Смотрите на людей, Ольга. Тут все чего-то боятся. Кто-то – насильственной смерти, кто-то – смерти от болезни и голода… И многие к этому привыкли.

Глядя на людей, я видела печальную мать, баюкающую ребенка, стайки грязных детей, женщин, продающих себя…

– Это ужасно, – с трудом прошептала я: горло сдавил спазм.

– Здесь многое видят и терпят. Но, познав и бедность, и богатство, могу сказать, что люди, которых вы видите, счастливее богачей. И они не настолько жестоки. Беднякам нужно просто научиться жить по правилам. В высшем же обществе нужно научиться выживать.

Я молчала, вынужденная признать его правоту, и лишь искоса на него поглядывала. Глаза Разинского светились зеленым цветом и переливались, словно расплавленный металл. Неужели и у меня так?

– Что вы коситесь, Ольга? Думаете, я заблуждаюсь по поводу того, что вас уже посвятили в историю моей жизни?

– Я не уверена, что это нужно обсуждать…

– Вы теперь имеете доступ ко многим тайнам… Но мы отвлеклись. Пойдемте просто погуляем по дну общества. Вы сами все увидите.