Начальник аэропорта прав был на счет испытания нашей бортпроводницы. Едва поднялся самолет из Игарки, начало его болтать. Проваливался он в ямы, как сорвавшаяся в шахту бадья. У людей дух захватывало, внутренности, как говорится, к горлу подступали. Многие из пассажиров не новички, привычные были, морской болезни неподверженные. Не то что моя Лада. Ей нужно было ходить, прямо держаться, обслуживать пассажиров, которым плохо становится, нарзан и таблетки всякие подносить, улыбаться. А она сама еле жива.

Тут Зинаида Григорьевна, дамочка-путешественница, и говорит:

"Простите меня, стюардесса. Что-то на вас лица нет. Так же было и на лайнере "Сабена" перед вынужденной посадкой". Лада моя от стыда, а может быть от возмущения, румянцем вспыхнула. Тогда Зинаида Григорьевна удовлетворенно заметила:

"Ну вот, теперь я спокойна, душечка. Мерси".

А Логов, альпинист и парашютист, с восхищением на Ладу смотрит. Встал со своего кресла и идет за Ладой в хвост самолета. Гитару взял и ну петь забавные туристские песенки, правда, все на один манер. Потом говорит ей вполголоса:

"Не обращайте на эту мымру внимания. Я вас научу, как качку переносить. Система дыхания!"

И стал показывать, как надо дышать. А Лада моя опять зеленая стала. Тошно ей, света в глазах не видит.

А он стоит, гитарой проход загораживает:

"А еще верней будет, когда прилетим в Красноярск, садануть нам с вами на Столбы. Чуете? Пара восхождений с веревками, и никаких головокружений! Гарантия с треугольной печатью. Костер, палатка!" - и он прищелкнул языком.

Лада моя решительно отодвинула пассажира и прошла в кабину пилотов. Вернулась оттуда и объявила:

"Сейчас будет произведена посадка для заправки горючим. Желающие могут прогуляться по летному полю или отдохнуть в аэровокзале. А пока попрошу закрепиться ремнями к креслам".

И пошла вдоль рядов, предлагая конфетки-сосучки.

Логов, поигрывая концом незастегнутого ремня и ласково глядя на нее, от конфетки отказался. А его сосед Эдуард Ромуальдович Пузырев расплылся в улыбке.

"Всякие коллекционеры на свете бывают. Представьте, я самолетные конфетки собираю "на память".

Лада ему улыбнулась.

Девочка Танечка конфетку взяла удивленно, но с удовольствием.

Когда Лада возвращалась по проходу, увидела, что из двери кабины летчиков командир ей знаки делает. Она заметила, но прошла между пассажирами, не ускоряя шага.

"Слушай, Лада, - сказал хрипловатым голосом летчик Сушков. Его квадратное лицо с ямкой на подбородке было озабочено. - Дрянь дело. Прибор показал: заклинило правое шасси. Не то сядем, не то ляжем. Пассажирам ни-ни..."

Лада похолодела вся. А тут в дверь заглядывает Логов:

"Прошу простить, товарищ командир. Нечаянно уразумел: правое шасси у вас заклинило? Бывает".

"Заходите. Закройте дверь", - скомандовал летчик.

Логов плотно прикрыл за собой дверь, смотря в сторону!

"Я авиационный конструктор. Знаком с самолетами. Спортсмен. Не знаю страха высоты. Позвольте мне выбраться под крыло и устранить повреждение".

Лада изумленно посмотрела на пассажира. Командир нахмурился.