— Оно у меня в кульке, — говорю я. — Серебро Правительства Соединенных Штатов, стопроцентное. Покупайте сейчас, цена вот-вот пойдет в гору.

Энтузиазма у мистера Уэмпла поубавилось

— О каком количестве серебра мы толкуем? — спрашивает он.

Я говорю, что у меня чуть меньше пятнадцати унций. Мистер Уэмпл говорит-.

— Для нас пятнадцать тысяч унций слишком мало. Мы предпочитаем покупать по меньшей мере по пятьдесят тысяч. Но раз уж…

Туг я его прерываю и объясняю, что у меня пятнадцать унций, в пластиковом кульке. Теперь мистер Уэмпл начинает недоумевать, с какой стати секретарша перевела мой звонок на его телефон. Но человек он не злой, а потому говорит, что «Хэнди энд Хармон» не могут покупать по пятнадцать унций серебра, — бухгалтерская работа будет стоить больше, и поэтому он переключит меня на мистера Джекобуса. Мистер Джекобус работает в департаменте Серебряного Лома, и они имеют дело с меньшими количествами.

Мистер Джекобус тоже начинает объяснять мне, во что обойдется бухгалтерская работа, и сколько будет стоить переплавка, и почему бы мне не оставить серебро себе, поднакопить еще до 1 300 унций, а потом переплавить в слиток общепринятого размера. Я пытаюсь выяснить, как же мне быть. Вот он я, вот мой металл, который никак не хуже денег, и наоборот, а в результате мне хоть с голоду помирай с кульком серебра под мышкой. Как я вообще могу обменять его обратно на деньги? Мистер Джекобус говорит, что «Хэнди энд Хармон» обычно платят шестьдесят-семьдесят центов за серебряный лом, который им приносят. Если я предложу ему еще какие-то сделки, он согласен мне дать по доллару за унцию. Но при долларе за унцию я на каждой унции теряю по двадцать девять центов, поэтому я, естественно, отказываюсь. При этом я предупреждаю мистера Джекобуса, что в Казначействе серебро вот-вот кончится, а цена его взлетит вверх.

— Ага, поговаривают, что взлетит, — говорит мистер Джекобус, и довольно весело. — А в Индии люди не имеют банковских счетов и таскают по три унции серебра на каждом запястье. А когда цена идет вверх, серебро идет на продажу. Это восемьсот миллионов запястий, а я ведь еще даже не упоминал про Мексику.

Я спрашиваю мистера Джекобуса, не беспокоит ли его тот факт, что вся серебряная монета будет расплавлена, и мистер Джекобус весело отвечает, что они в «Хэнди энд Хармон» занимаются переработкой и продажей серебра, и что спрос на серебро возрастает каждый год. И он считает, что люди даже не заметят, если в монетах больше не будет серебра, за исключением, конечно, чудаков, которые в своем узком кругу поднимут волну и будут выторговывать монеты друг у друга. В общем, я понял, что если Тайфун грядет, то «Хэнди энд Хармон» исчезнет в вихре, как воздушный змей.

Кулек с серебром по-прежнему у меня, и я все еще жду Судного Дня, но серебряные сертификаты я перестал собирать. Когда проезд на метро стоил пятнадцать центов, власти предупредили публику, что бесполезно закупаться жетонами впрок, — если стоимость проезда увеличится, они поменяют и жетоны. Стоимость проезда увеличилась, а жетоны остались те же самые. Рано или поздно проезд снова станет дороже, но насчет жетонов никто не дергается. Предупреждений насчет вреда курения полно, а курильщиков прибывает с каждым годом. Золото тает, серебро исчезает, но даже если Пророки и правы, то следовать им — слишком большая морока. И, кстати, в конце концов Амоса изгнали, Иеремию заключили в тюрьму, а Исайю распилили на куски.