— Хорошо, я подойду, – кивнул Смелов.

Мне показалось, он стеснялся того рванья, что было на нём, именно поэтому я предложил ему свой запасной комплект формы. Действительно, по сравнению с освобождёнными мои бойцы, казалось, находились на обеспечении тыловых служб Красной Армии, так хорошо они были обмундированы и оснащены. По местным меркам, естественно. Некоторые пленные снимали с перебитой охраны часть формы, ту, что не запачкана, и меняли на свою рвань.

Мои бойцы и военнопленные организовались по барачным отрядам в группы, собирать трофеи, которые Смелов начал педантично записывать. Его помощники вели перепись всех красноармейцев и командиров. К сожалению, командиров в лагере оказалось мало, он предназначался для рядового состава. Повезло здесь оказаться только тем, кто успел скинуть перед пленом свою форму и надеть красноармейскую. Тот же Смелов именно так попал в лагерь, только его, бессознательного, переодели бойцы его же батальона. Их в лагере находилось три десятка, свидетелей у моего новоявленного начштаба было в избытке, к тому же это был приятный сюрприз, есть из кого формировать мотоциклетные взводы. А их планировалось формировать три единицы, по количеству мангрупп.

Но это Смелов объяснил мне мельком, ещё когда представлялся, поэтому, размышляя о тех сведениях, что он сообщил, я дошёл до казарм охраны, перешагивая через останки тюремщиков, и, обойдя строение, остановился как вкопанный, почувствовав, как мои губы невольно раздвигаются в счастливую улыбку. Причина такого моего поведения была существенной. А именно – мои бойцы осматривали две советские полевые батальонные кухни, а также третью, уже немецкую, что находились под на – весом.

— В порядке? – спросил я подходя.

Семёнов в это время с двумя бойцами проверял упряжь у кухонь, как раз заканчивали их осматривать, поэтому ответил сразу:

— Целые, пули их не задели. Я у местных поспрашивал. Оказывается, пленных кормили с наших кухонь, а немцы питались со своей.

— Я думал, у них тут столовая.

— Я тоже так думал, но оказалось, походными кухнями проще. Или сделали временно и так оставили.

— Вряд ли, немцы педанты, скорее всего так и спланировано. Кухни забираем. Все. Нужно обеспечить их вывоз, так же как и всех запасов продуктов. Я так понимаю, то строение – это продовольственный склад?

— Да, я уже отправил Ивана осмотреть его, а то пленные навострились его пограбить. Насчёт кухонь сейчас распоряжусь. Отправлю одного из разведчиков к обозу, чтобы привезли пустые повозки и телеги. Погрузим продукты и вывезем кухни.

— Первым рейсом раненых и больных. Анна уже должна ожидать их.

— Сделаем.

— Хорошо, занимайтесь, если что, я буду в штабном домике лагеря. Нужно узнать, что там Игнатьев наработал.

Оставив Семёнова заниматься сбором трофеев, я прошёл к домику. На пороге остановившись, я посмотрел на заходившее солнце и вздохнул: наступала‑таки тихая украинская ночь, а у нас ещё так много работы!

Через час, выстроившись в колонну по трое, бывшие военнопленные под предводительством наших разведчиков выступили из лагеря. Раньше просто не получилось, пришлось изрядно поработать, чтобы организовать и разбить пленных на временные подразделения по сорок человек в каждом, назначив командиров. Иначе получается просто какой‑то сброд. К этому времени раненые, кухни и большая часть продовольствия были вывезены, этим занимался лично Семёнов. Воронин принимал на месте нашей стоянки.