В голове у нее все смешалось вокруг все гудело, и звенело, и казалось чужим, словно она залпом опрокинула стакан водки. У нее кружилась голова, ее подташнивало, она сама была не своя от этого сумасшедшего бегства по туннелю — этому бесконечному туннелю, сдавленному темнотой, с его грязным прокисшим воздухом, от которого болело горло.

И во имя неба, этот парень даун так сдавил ей руку, что она была уверена, что вот-вот с внезапным хрустом, будто связка сухих прутиков, поддадутся кости. Она едва дышала. Голова у нее кружилась все сильнее. Грудную клетку словно сдавило от усилий, а саму ее будто в гигантском синем кулаке зажал чистейший ужас.

Внезапно она на бегу случайно задела локтем стену Боль алой молнией рванулась в шею.

— Помедленнее, — крикнула она, перекрывая грохот бензопилы. — Помедленнее. Кто-нибудь упадет... пожалуйста, помедленнее. Дайте мне перевести дух!

Тут совсем близко впереди возникло туманное озерцо света. Это был серый свет сумерек, лишенный какой-либо силы. И тем не менее это был свет, и спасибо тебе, господи, за этот-свет, с чувством подумала Электра.

— Смотрите, свет! — задыхаясь, выдавила она с облегчением. — Помедленнее. И во имя всего святого, не сдавливай мне так руку!

Внезапно они выбежали на свет. Электра глянула на руку, сжимавшую ей кисть. Рука была женская. Электра потрясенно подняла глаза на лицо. И закричала.

Мгновенно вырвавшись, она попятилась, пока не уперлась спиной в стену туннеля. Дальше отступать было некуда.

— Теперь ты меня вспомнила, Электра, — прошипела девушка, улыбаясь самыми сладострастно-красными губами, какие Электра когда-либо видела. — Однажды ты приглашала меня на вечеринку в честь своего дня рождения.

Глядя на эту тварь в тусклом сером свете, хозяйка гостиницы дрожала с головы до ног.

Бог мой, и я держала за руку ЭТО?

— Я Саманта Моббери. Ты ведь меня помнишь?

Электра могла только безмолвно смотреть, со всхлипыванием втягивая в себя воздух. Сила по капле уходила из ее тела, казалось, ей теперь не сделать ни единого шага, не то что бороться, вздумай монстр наброситься на нее.

— Значит, помнишь, — улыбнулась тварь. Полные красные губы раздвинулись, обнажая острые, как у пантеры, зубы. Глаза твари блестели с яркостью бриллиантов. — Я Саманта Моббери, сестра Дианы. Мне восемнадцать лет. Я пела для тебя караоке. Помнишь, Электра?

Голос твари упал до шепота.

— Знаешь, как говорится в песне: «Это моя вечеринка, и я поплачу, если захочу, поплачу, если захочу...»[22] — пропела она низко и с придыханием, и голос у вампира был сухим как шелуха.

Сухая как шелуха, эта тварь не более чем скорлупа. Пустая оболочка. Симулятор человека. Кукла-обманка. Электра прокручивала в голове эти слова, пытаясь не дать себя загипнотизировать устремленным на нее бриллиантово-ярким глазам, соблазняющему, поющему для нее шепоту.

— Я в туннеле. Я умру, — медленно и внятно проговорила Электра, пытаясь побороть нарастающую панику. — Но голову даю на отсечение, я не собираюсь тебя слушать.

— Но ведь эту песню я тебе пою, Электра. Это моя вечеринка... поплачу, если захочу... поплачу, если захочу... поплачу, если захочу... Я всегда думала, эта песня написана специально для тебя. Ты ведь всегда была несчастна, да? Даже в свои дни рождения? Я видела печаль в твоих глазах, и мне так хотелось обнять тебя и нашептать тебе что-нибудь приятное. Ты теперь ведь мне это позволишь, правда?