Видимо, я произвел впечатление на правителя Окара своей прямотой, и, когда Дея Торис и Тувия подтвердили мое заявление, дело явно стало оборачиваться не в пользу Турида.

Я видел, как мрачно сверкнули злобные глаза Матаи Шанга, когда Дея Торис пересказала все то, что произошло между ней и Туридом. Она упомянула о моем вмешательстве и столкновении с датором перворожденных, и в этот момент ее благодарность была совершенно очевидной, хотя во взоре принцессы мелькнула озадаченность.

Я не удивился поведению Деи Торис в присутствии посторонних, но то, что она отвергла меня, когда они с Тувией были в саду одни, все еще причиняло мне сильную боль.

Пока шло разбирательство, я взглянул на Турида и был поражен тем, что он уставился на меня во все глаза, а потом вдруг расхохотался прямо мне в лицо.

Саленсус Олл вмиг повернулся к чернокожему.

– Что ты можешь сказать в оправдание своих поступков? – спросил он крайне жестким тоном. – Как ты осмелился добиваться благосклонности той, которую выбрал Отец фернов… и которая могла бы стать достойной парой даже для самого джеддака джеддаков?

Тут чернобородый тиран внезапно бросил алчный взгляд на Дею Торис, как будто у него возникла новая идея и вспыхнуло новое желание.

Турид уже собирался ответить, зловеще ухмыляясь и обвиняюще тыча пальцем в мою сторону, но слова и выражение лица Саленсуса Олла заставили его промолчать.

Он хитро прищурился, и я сразу понял: скажет он совсем не то, что собирался.

– О могущественнейший из джеддаков! – заговорил Турид. – И этот мужчина, и женщины говорят неправду. Он явился сюда, чтобы помочь им сбежать. Я был рядом за стеной и случайно услышал их разговор, а когда я вошел сюда, женщина закричала, а мужчина бросился на меня и едва не убил. Разве кто-нибудь здесь знает этого человека? Он чужак, и осмелюсь предположить, что ты обнаружишь в нем врага и шпиона. Пусть он подвергнется испытанию, Саленсус Олл, он, а не твой друг и гость Турид, датор перворожденных.

Саленсус Олл казался слегка озадаченным. Он снова посмотрел на Дею Торис, а Турид тут же шагнул к нему и что-то прошептал ему на ухо, но что именно, я не знаю.

Почти сразу желтокожий правитель повернулся к одному из своих офицеров.

– Присмотри, чтобы этого человека как следует охраняли, пока мы не найдем время глубже вникнуть в его дело, – приказал он. – И если простая решетка удержать его не может, добавьте к ней кандалы.

С этими словами он вышел из сада, уводя с собой Дею Торис… и обнимая ее за плечи. Турид и Матаи Шанг тоже удалились, а в воротах чернокожий обернулся и громко расхохотался мне в лицо.

Что означала эта внезапная перемена его поведения относительно меня? Неужели он заподозрил, кто я таков на самом деле? Должно быть, так и есть, а меня выдало то, что я снова повторил обманный ход, уложивший его на землю.

Когда стражи потащили меня прочь, мое сердце наполняли грусть и горечь. Теперь рядом были два моих давних врага, да еще к ним добавился третий, весьма могущественный. И я назвал бы себя последним дураком, если бы не заметил страсть к Дее Торис, вспыхнувшую в груди Саленсуса Олла, джеддака джеддаков, ужасного правителя Окара.