– Неужели надо было убивать ее? – спросила она Неда, подойдя к нему.

Он прижал руку к правому бедру, к тому месту, где, по-видимому, вышла пуля, попавшая в него сзади.

– Надбавка за каждое дополнительное действие, – объяснил он.

Рейчел издала звук, похожий на смех.

– Что-что?

Нед кивнул:

– Сдельная оплата труда. Плюс премиальные. Чем больше стреляешь, тем больше получаешь. – Он окинул взглядом остовы фабричных корпусов. – Мой старик работал в похожем месте в Лоуэлле.

– «Коттер-Маккан» могла бы превратить это место в жилой комплекс или торговый центр, – сказала Рейчел. – Устроить здесь казино, наконец. За год вернули бы свои семьдесят миллионов.

Он скептически приподнял брови:

– Почва, наверное, насквозь отравлена.

– А им-то что? – Рейчел пыталась затянуть разговор, надеясь, что он, может быть, умрет в это время от потери крови без ее участия. – К тому времени, когда люди начнут болеть, они десять раз получат свои деньги и уберутся отсюда.

Нед выслушал ее и наполовину кивнул, наполовину пожал плечами.

– А она ничего не знала и почти не говорила по-английски, – сказала Рейчел.

– В полиции есть переводчики. А по-английски она говорила очень даже бегло в последние минуты жизни, можете мне поверить. – Лицо его несколько посерело, но рука, державшаяся за рану, выглядела вполне сильной и дееспособной. Он посмотрел на нее жалобным щенячьим взором. – Не я устанавливаю правила, Рейчел. У меня нет никакой власти. Я просто работаю, чтобы прокормить семью, и часто, особенно по ночам, надеюсь, как всякий родитель, что мои дети будут жить лучше меня. Что у них будет больше возможностей.

Она вслед за ним окинула взглядом фабрику:

– Думаете, так и будет?

– Нет, – покачал он головой, затем посмотрел на кровь, вытекавшую на его колени, и добавил осекшимся голосом: – Я думаю, эти дни давно прошли.

– А вот мне в последнее время кажется, что их никогда и не было.

Что-то в голосе Рейчел заставило Неда внимательно посмотреть на нее. Последним, что он сказал, было:

– Подождите.

Она прицелилась ему в грудь с расстояния в три фута, но рука так дрожала, что пуля попала в шею. Нед застыл, прижавшись к спинке кресла, открывая и закрывая глаза, дыша, как мучимая жаждой собака. Губы его шевелились, но не издавали ни звука; кровь лилась из горла на кресло.

Наконец глаза его перестали моргать, губы перестали шевелиться. Рейчел поднялась на холм.

Там стоял Брайан, держа на плече Аннабель. Ее веки были опущены, губы чуть приоткрыты. Она спала.

– Ты хочешь иметь детей? – спросила она.

– Что?

– По-моему, вопрос простой.

– Да, – ответил Брайан. – Я хочу иметь детей.

– Других, кроме нее? Думаю, теперь это наша дочь, Брайан.

– Наша?

– Да.

– Но у меня даже нет паспорта.

– Паспорта нет. Но есть наш ребенок. Ты хочешь еще детей?

– Если выживу?

– Ну да, если выживешь.

– Да, – ответил он.

– Ты хочешь детей от меня?

– А от кого же еще?

– Скажи это полностью.

– Я хочу иметь детей от тебя, – произнес он, – и ни от кого больше.

– А почему «ни от кого больше»?

– У меня никого больше нет, Рейчел. И никогда не было.

– О!

– Я, вообще-то, хочу нескольких, – сказал он, кивнув самому себе. – Детишек, в смысле.