Однако теперь выяснилось, что у каждого постояльца есть свой мини-холодильник. Правда, по непонятной причине установлен он не в номере, а на кухне. И, оказывается, если ты пытаешься открыть дверцу общего холодильника и покуситься на продукты пансиона, то в покоях Берты Борисовны раздается сигнал. Интересно, какой? У нее истошно воет сирена? К потолку подвешено ведро с водой, которое опрокидывается на хозяйку? Из будильника на тумбочке выскакивает рука и хлопает Берту по лбу?

Я вернулась в кухню и протянула Нечаевой ключ.

— Вот!

— О нет, он твой, — улыбнулась она. — Видишь номер на бирке?

— Четыре, как на двери номера, — кивнула я.

Берта показала рукой на дверцу в верхнем ряду.

— Отлично, дорогая, твой холодильник вот этот. Пользоваться им элементарно, отпираешь, кладешь что угодно, закрываешь.

Нечаева понизила голос.

— Никто твои вкусности не тронет. А то знаешь как бывает? Купит человек дорогой хамон (меня тошнит, когда про цену этой потрясающей ветчинки думаю) и положит в общий холодильник. Вечером приходит с работы — а кто-то слопал его деликатес. С собственным ящиком ничего подобного никогда не случится, он неприкосновенен, как депутат. Ты хамон пробовала?

Я кивнула.

— Потрясающая штука! — облизнулась Берта Борисовна. — Невероятная! Мне одна постоялица привезла в подарок из Испании нарезку сто граммов в коробочке. Так я потом упаковку облизала и никак выкинуть не могла, еще долго ароматом испанской свининки наслаждалась.

— Хамон продается и в Москве, — сообщила я. — Когда будете покупать, берите его не с окорока, а просите отрезать от лопатки, там самое вкусное мясо.

— Милый дружочек, спасибо за совет, я в курсе, что ветчина есть в супермаркетах. Но представляешь, сколько она стоит? — со слезами в голосе простонала Нечаева. — Спокойной ночи, дорогая.

Гордо вскинув голову, хозяйка удалилась.

Я заперла пустой холодильник, хотела уйти, но тут услышала за спиной глухой звук «бух». Неожиданно мне стало страшно: на дворе полвторого ночи, обитатели пансиона спят… Кто же шумит и, главное, где этот «кто-то» находится? Рядом посторонних нет, я в кухне одна.

— Мяу, мяу, — донеслось слева.

Я прищурилась и в царившем полумраке заметила кота, прижавшегося к стене. Ужас мигом улетучился.

— Ой, Патрик! Как я из-за тебя перепугалась!

— Мяу, мяу, — занервничал кот, — мяу, мяу.

Я приблизилась к Патрику.

— Иди спать.

— Мяууу!

— Не хочешь в свой домик? — удивилась я.

Словно поняв мой вопрос, кот начал яростно скрести лапой стену.

— Там враги? — засмеялась я. — Мыши?

Патрик продолжал изо всех сил расцарапывать одну из деревянных панелей, которыми были отделаны стены.

— Вот заметит Берта следы от когтей и отправит тебя жить к мусорному бачку, — пригрозила я. — Прекрати бесчинствовать! Если за стеной грызун, тебе его не поймать, смирись с этим и иди спать.

«Бух», — опять раздалось за панелью.

— Мяууу! — завизжал Патрик.

Я снова покрылась холодным потом.

— Кто там?

И тут же рассердилась на себя за глупость. Степа, не сходи с ума, вероятно, шум идет с улицы.

А Патрик прямо распластался на полу. Я села рядом на корточки, хотела погладить его и вдруг увидела, что на ушах кота чуть шевелится шерсть. Моя рука легла на голову британца, пальцы ощутили легкое дуновение слабого ветерка. Кот вывернулся из-под ладони и вновь принялся скрести стену.