— Как предусмотрительно с её стороны, — сказал Коэн.

Эксуорти проигнорировал его замечание.

— Я уверен, что смогу обеспечить вам всё, что вы захотите, — продолжил он. — В кого бы вы хотели переместиться?

— Не в кого, — сказал Коэн. — Во что.

— Прошу прощения?

— Судья сказала, что я самый хладнокровный убийца с тех пор, как по Альберте бродили тираннозавры. — Коэн покачал головой. — Идиотка. Она что, не знает, что динозавры были теплокровными? Так вот, я хочу именно этого. Я хочу, чтобы меня переместили в тираннозавра рекс.

— Вы шутите.

— Шучу я очень плохо, Джон. Убиваю хорошо. Вот, хочу узнать, кто в этом лучший — я или рекс.

— Я даже не знаю, умеют ли они такое делать, — сказал Эксуорти.

— Ну так узнайте. За что я вам деньги плачу?

Рекс отскочил в сторону, двигаясь удивительно живо для существа такого размера, и снова погрузил свои страшные челюсти в плечо трицератопса. Травоядный стремительно истекал кровью — словно на алтаре его спины одновременно принесли тысячу кровавых жертв.

Трицератопс попытался снова броситься на рекса, однако он быстро терял силы. Тираннозавр, по‑своему хитрый несмотря на свой зачаточный интеллект, просто отступил на полдюжины гигантских шагов. Лицерог сделал один неуверенный шаг в его направлении, потом ещё один, потом, с огромный трудом, ещё. Но после этого он зашатался и, медленно смыкая веки, повалился набок. Коэн на секунду опешил, а потом обрадовался, услышав всплеск в момент, когда его туша коснулась земли — он и не подозревал, как много крови успело вытечь из огромных ран, оставленных у него на спине челюстями рекса.

Тираннозавр подошёл ближе, поднял левую ногу и резко опустил её на брюхо трицератопса; три острых когтя вскрыли его брюшную полость, внутренности вывалились под горячее солнце. Коэн думал, что тираннозавр испустит победный рёв, но этого не произошло. Он просто погрузил морду в открывшуюся брешь и начал методично вырывать изнутри куски плоти.

Коэн был разочарован. Битва динозавров была увлекательна, убийство хорошо спланировано, и крови, несомненно, было более чем достаточно, однако не было страха. Не было чувства, что трицератопс содрогается от ужаса, молит о пощаде. Не было ощущения власти, контроля. Просто тупые бессмысленные твари, что движутся в соответствии с заложенной в их генах программой.

Этого недостаточно. Даже и близко.

Судья Хоскинс посмотрела на адвоката, сидящего у противоположного края её рабочего стола.

— Тираннозавр, мистер Эксуорти? Я говорила о нём в переносном смысле.

— Я это понимаю, мэм, но это было очень меткое наблюдение, не правда ли? Я расспросил людей, связанных с хронотрансференцией, и они сказали, что смогут это сделать, если им дадут образец тираннозавра для работы. Для темпорального захвата им нужно вести обратную пропагацию от настоящего физического материала.

На судью Хоскинс научные словеса произвели не большее впечатление, чем юридический жаргон.

— Объяснитесь, мистер Эксуорти.

— Я позвонил в Королевский Тирреловский Музей Палеонтологии в Драмхеллере и расспросил их об окаменелостях тираннозавров в музеях мира. Оказалось, что существует лишь несколько полных скелетов, однако они смогли дать мне аннотированный перечень с указанием вероятной причины смерти каждого. — Тонкий пластиковый лист с напечатанным на нём текстом скользнул через стол к судье.