Капитан Йен Скворцов, наблюдая с мостика за вспышками на обзорном экране, морщился и тихо бормотал проклятия. Их запас был велик – Скворцов летал на кораблях Звездного Флота два десятилетия, дослужился до коммандера, а затем открылась вакансия в Корпусе, и «звезды» на его комбинезоне сменились «кометами»[49]. Он командовал крейсером не первый год, здесь его лексикон тоже изрядно пополнился, но сейчас он чувствовал, что начинает повторяться. Плохой знак! Говоривший о том, что он устал, просидев на мостике запеленутым в кокон около шести часов. Бой с реальным противником столько не длился – максимум тридцать-сорок минут. После чего враги дрейфуют в пустоту в виде газового облачка или сам летишь туда в той же консистенции. Но живых врагов здесь не было, вместо них – огромный астероид, который крейсеры пытались расколоть, а затем сжечь мелкие обломки.

Крупные собирались обстрелять торпедами, направив их в сторону от системы Лиан, к звездам, лишенным планет. Для «Тира» и других кораблей эта операция опасности не представляла, но могла продлиться несколько часов или даже суток.

Капитан Скворцов выбрался из кокона, присел, разминая затекшие ноги, и бросил взгляд на таймер. Его вахта кончалась.

– Служба наблюдения! Что у нас?

– Сыр с дырками, командир, – донеслось из вокодера внутренней связи. – Но уже появились трещины, довольно глубокие.

– Покажите.

Поверхность астероида на обзорном экране приблизилась. Там бушевал ад – аннигиляционные удары испаряли камень, струи огня летели в пустоту и гасли в черной бездне. Это происходило в полной тишине, и казалось, что гигантские кратеры взрываются сами собой. Между ними уже пролегла паутина трещин.

Рявкнула сирена, означавшая конец вахты, и на мостике появился коммандер Берзинь, первый помощник капитана. Навигаторы, пилоты и связисты его смены заполнили рубку. Шарканье, шелест раскрывающихся коконов, негромкие слова приветствий… Берзинь отсалютовал.

– Все в порядке, капитан?

– Более или менее. – Скворцов с трудом подавил зевок. Затем потянулся, расправил плечи и, добавив в голос бодрости, произнес:

– Вахту сдал!

– Вахту принял.

Берзинь покосился на кресло с коконом и вздохнул. Ему предстояло сидеть тут шесть часов, томиться в боевом снаряжении, хотя никакой схватки не намечалось, и вражеские корабли не поливали «Тир» огнем и не забрасывали ракетами. Однако порядок есть порядок! Полагалось, чтобы при стрельбах вахта была упакована по уставу.

– Отдыхайте, капитан, а я продолжу наше скучное занятие. Кстати, на обед сегодня уха, салат из мидий и лососевые стейки. Рекомендую!

Приняв душ, Скворцов распорядился, чтобы обед доставили в его каюту, перекусил и заснул. Разбудила его тихая трель вокодера.

Он обладал хорошим ощущением времени и тем, что опытные капитаны называют «чувством корабля», слиянием со своим судном. То и другое подсказывало, что второй помощник Стилк еще не принял вахту у Берзиня, и значит, он проспал часа три или четыре. При запуске торпед палуба и переборки слегка вибрировали, но сейчас этого не замечалось – вероятно, продолжался обстрел из аннигиляторов. «Если нет торпедных залпов, проклятый камень еще держится…» – подумал капитан, зевая. Зачем же его разбудили?..