— Да, я не хотела разрушить ее жизнь. Так что пожертвовала тобой. Такова горькая правда, и скрыть ее я не могу.

Прямо на глазах у Фэй Ирена постарела. Они не были столь близкими подругами, чтобы Фэй могла положить руку на ее ладонь и утешить ее; она отставила стакан, сцепила руки на коленях и заговорила — спокойно, в надежде, что Ирена воспримет каждое ее слово:

— Я понимаю тебя. Понимаю на все сто и на твоем месте поступила бы так же. Подозреваю, ты не единственная из тех, кто продал свои акции, получив такой конверт. Честно тебе скажу: я была обижена, расстроена и сбита с толку. Мне словно нож в спину всадили. Но теперь я понимаю, что произошло, и повторяю еще раз: я поступила бы точно так же. Ты дала мне важный кусочек пазла. Спасибо.

— Да за что же тебе меня благодарить, — глухо ответила Ирена.

— И тем не менее я тебе благодарна, — проговорила Фэй и встала. — А сейчас мне пора домой. И тебе нужно ложиться.

Ирена проводила ее до дверей.

— С того дня, как все это произошло, я навела справки о фирме Хенрика, — сказала она.

Фэй подняла брови.

— Вот как?

— Там по-особому обращаются с женщинами, — пояснила Ирена, поморщившись. — Их воспринимают как украшения, как цацки; они не продвигаются по службе, их никто не слушает. Похоже, там царит позавчерашний день.

Фэй вздохнула. Слова Ирены напомнили ей все ее годы жизни с Яком.

— Я не удивлена, — ответила она.

Ирена покачала головой:

— Я тоже. Как бы то ни было, мне полегчало от разговора с тобой. Очень плохо было на душе…

Фэй положила руки ей на плечи.

— Во-первых: с моей стороны нет никакой враждебности. И во-вторых: ты используешь кремы «Ревендж» или изменила нам?

Ирена улыбнулась:

— Изменила. Я человек старой закалки. Пользуюсь только кремом «Нивеа». Как моя бабушка.

— Проклятая «Нивеа», — фыркнула Фэй и обняла Ирену.

Спускаясь вниз в крошечном лифте, она видела Ирену через решетку. Они помахали друг другу. Фэй прижалась лбом к зеркалу. Ирена дала ей ответ, однако она не была уверена, что этот ответ ей поможет.

Думаю, я была единственным человеком во всей Фьельбаке, не любившим парусный спорт. Море пугало меня. Поэтому я сама себе удивилась, когда согласилась на предложение Себастиана покататься на яхте с ним, Томасом и Рогером.

Хотя Себастиан еще несколько раз приходил ко мне по ночам, временами он был со мной вполне дружелюбен. Как раньше. Когда мы с ним объединились против всего мира.

Я подумала, что эта поездка — способ попросить прощения. Восстановить прежнюю дружбу. Я хотела, чтобы это было так. Мне хотелось забыть. Хотелось, чтобы все стало как прежде — до того, как дверь в мою комнату отворилась однажды ночью.

Целью нашего путешествия стал необитаемый остров под названием Иксён.

Яхта «Марика» принадлежала отцу Рогера.

Мы собрались на мостках в пятницу в девять утра. Томас и Рогер опоздали минут на пятнадцать. Они пришли, волоча на себе большую сумку, палатку и четыре ящика крепкого пива. Мы забрались на яхту. Рогер был большой и молчаливый, отвечал только на прямое обращение, но казался добрым великаном. Большим и глупым. Он все время держался рядом с Томасом, словно охранял его.