Вербицкий взял в руки снимок. Влюбленные голубки. Олеся и Денис, прислонившись друг к другу головами, улыбались, глядя в объектив.

– Хорошая фотография. Надеюсь, она нам поможет.

– Мне незачем врать. Я очень любил свою жену, и наши чувства были взаимными.

– Зачем же вы наняли сыщика следить за ней?

– Ревность – это нормальное чувство. Мне сорок, ей двадцать. Но полковник Афанасьев не подтвердил моих опасений и я очень рад этому. А потом выяснилось, что сыщик вовсе не нужен. По желанию в доме могут установить камеры видеонаблюдения, они работают сутками, только плати.

– И вы установили?

– Да, конечно. Для самоуспокоения.

– Почему не сказали?

– Я думал, директор отдал вам пленки. Это так понятно. Но в спальне камеры не было. Не хотел, чтобы за нами подглядывали в процессе… Ну, вы понимаете.

– Сколько времени вы были женаты?

– Осенью – первая годовщина. Почти год. Мы познакомились в самолете и тут же влюбились друг в друга, а через три недели расписались.

– Хорошо, Денис Сергеевич. Если вы нам понадобитесь, мы знаем, где вас искать.

– Конечно. Мне незачем прятаться.

Как только за Астаховым закрылась дверь, Вербицкий снял трубку внутреннего телефона.

– Вербицкий на линии. Проследите за черным «Вольво», стоящим во дворе. Запишите номер. Мне кажется, в машине кто-то есть.

Он подошел к окну. Чутье его не подвело. Астахов вышел из здания, подошел к «Вольво» и сел на переднее сиденье рядом с водителем. Машина тронулась с места и почти сразу раздался звонок.

– Илья Алексеич, за рулем «Вольво» сидит Светлана Громова, жена вашего друга Олега. Запишите номер…

Когда Денис сел в машину и резко сказал: «Поехали», – было заметно, что-то его разозлило.

Поймав вопросительный взгляд Светланы, он сказал:

– Я оставил свой адрес следователю. Не думаю, что у него найдется повод приехать, но он наверняка передаст адресок своему дружку. Мы его достойно встретим.

– А я буду играть роль приманки?

– Разумеется. Мы обязаны доказать, что Олег Громов насмотрелся преступлений и сам превратился в маньяка.

– Олег не станет меня убивать.

– Я отлично разбираюсь в человеческой психологии. Всех вас вижу насквозь, предвижу каждый его шаг. За одной глупостью он сделает следующую. Кто тебя убьет, в конечном счете, не важно. Важно кого поймают и обвинят. Второй раз ему не выкрутиться. Что касается Вербицкого, то его отстранят от дела. Он не справился со своей задачей. Мало того, по халатности допустил второе убийство. Могут и уволить.

– Найдут убийцу или нет, какое это имеет значение?

– В чем-то ты права. Но я не один решаю эти вопросы.

– Решение выносит твоя жена? Я не ошиблась?

Денис с удивлением посмотрел на Светлану.

Залы пустовали, маляры красили стены. Иван Максимович Афанасьев, ушедший в запас с правом ношения формы, воспользовался своим правом и пришел на встречу с директором галереи в форме. Ничто так не развязывает людям язык, как милицейские погоны полковника.

– Вот здесь и висели картины Ксении Чебрец. Выставка проходила только один день. Ночью картины вывезли.

– Опять ночью. Почему? Я встречаюсь с третьим галерейщиком, и все говорят о ночном вывозе картин, – удивился Афанасьев.