Вербицкий развернулся и направился к дверям.

На столе лежала карта области. Максимыч выставил циркуль в соответствии с масштабом и воткнул иголку в место, где располагался пансионат.

– В последний день он загружался в час дня. Добавим еще пятнадцать минут. В три часа Егор должен привезти картины на выставку. У него в запасе один час сорок пять минут. За это время фургон может покрыть расстояние в сто сорок километров. Максимум.

Полковник очертил круг.

– Последняя выставка проходила в этом радиусе.

Громов разглядывал карту.

– Тут всего три крупных города. В деревнях она вернисажи не устраивает. Нижний Каменск Уральский, – ткнул в карту пальцем Олег.

– Не пойдет. Закрытый город, а гости Олеси на девяносто процентов иностранцы.

– Ей надо было вернуться к двум часам ночи. Забыл о моем свидании с ней?

– Значит, Златоуст? Я поеду туда сам.

– Почему не я? – удивился Максимыч. – Я уже нашел подход к галерейщикам.

– Есть еще одна мелочь, на которую никто не обратил внимания. Я видел опись конфискованных вещей, ты мне сам ее показывал.

– Вербицкий давал мне копию, и что?

– Почему они не конфисковали мобильный телефон? А потому, что он не попался им на глаза. У тебя есть старые ментовские связи в Златоусте?

– Там работает один из моих учеников.

– Мне понадобится его помощь.

– В городе центр сотовой связи.

– Соображаешь. Где Денис?

– Понятия не имею.

– Не юли, старик, все ты знаешь.

– Под Сосновкой, у реки.

– Вот ты туда и поезжай. Мы ему позвоним.

– И что ты ему скажешь?

– Ничего. Мне важно услышать его голос.

Одну галерею Олег нашел, но там о картинах Ксении Чебрец никто не слышал. Имелся запасной вариант – гостевой зал гостиницы «Альбатрос», что расположен в центре города. Рядом с залом находился шикарный ресторан. Вряд ли Олеся устраивала банкет. Она торопилась к нему на свидание, и в два часа они уже лежали в постели.

И вдруг Олег остановился, даже сделал два шага назад: в витрине антикварного магазина стояла картина Ксении Чебрец «Фиалки». Небольшая, в хорошей раме из резного багета. Он хорошо помнил – Олеся пудрила ему мозги, будто это одна из ее ранних работ. Черт с ним, но как она могла попасть на витрину?

Олег глянул на свое отражение в стекле. Дорогой костюм, итальянские ботинки – вполне презентабельный вид. Он толкнул дверь. Над головой звякнул колокольчик, по зову которого явился толстяк в жилетке с редким пушком на голове.

Олег заговорил по-русски с акцентом, изображая из себя иностранца.

– Жюль Прево. Париж.

– Очень рад. Мартесян Ашот Гургенович. Хозяин магазина. Чем могу помочь?

– Я не ошибся, на витрине Ксения Чебрец?

– Не ошиблись.

– Вы такой богатый или это копия?

– Оригинал. Подарок за заслуги. Я помогаю дочке Ксении устраивать вернисажи в Западной Сибири. Много хлопот. Не все соглашаются.

– Да, да, я бывал. Именные билеты, конспирация, ночные банкеты. Я большой поклонник Ксении Чебрец и ее очаровательной дочери. Кажется, здесь была ее последняя выставка?

– Вы абсолютно правы. В «Альбатросе».

– Жаль, что на банкете не было Олеси. Я в нее тайно влюблен.

– Не вы один, месье Прево. Но вы ошибаетесь, я на банкет опоздал, приехал в четыре утра, и как раз в этот момент Олеся произносила тост.