Я подпираю стену плечом, горничная стучит в номер. Алёна отзывается глухим и заспанным голосом. Может, и впрямь после травмы неважно себя чувствует? Ладно. Узнаем. Обижать в планах нет. Аглая просит цветок одеться потеплее и выйти из корпуса, потому что на этаже произошло возгорание. Действительно пришлось чуть-чуть пошалить в одной из комнат, на случай если цветочек сообразит кому-нибудь позвонить и узнать, так ли это на самом деле.

Для меня главное, чтобы оделась тепло — на улице жуткая холодина и ветер. Не хочу, чтобы Алёна заболела. Не в пижаме же ее тащить в машину? А в номере опасно оставаться один на один. Опять могу не сдержаться, и тогда уже точно одними гландами дело не ограничится — на статью заработаю.

Цветочек быстро собирается и уже через минуту открывает дверь, прямиком попадая в мои объятия. Аглае еще завтра сверху накину за то, что так правдоподобно сыграла испуг. Ну и чтобы последствия «возгорания» устранила и Кате не сдала. А то Шаник новую бучу начнет катить, а меня тошнит от бабских истерик на ровном месте.

— Ты?! — вопит цветок, дергаясь в моих руках. — Подстроил это, да?

Я закидываю солнышко на плечо и иду по коридору. Легкая, как пушинка.

— Отпусти. Ты что делаешь? — Она стучит кулаками по моей спине, царапает острыми ноготками затылок и голову, машет ногами, будто прямо сейчас собралась устроить тренировку. — Поставь на место! Я напишу на тебя заявление о домогательстве. Отвали, скотина. Я боюсь тебя.

Стискиваю зубы и терплю. Маленькая, худенькая, а силы немерено.

— Не поставлю. — Лапаю ее за задницу и больно сжимаю. — Немного покатаемся, и на место верну. Не верещи так громко и прекрати царапать шею.

Я выхожу с дрыгающейся козой на улицу, открываю дверь внедорожника и закидываю девчонку в салон. Блокирую замки. Обхожу машину спереди и задерживаюсь у лобового стекла — несколько мгновений смотрю в бледное лицо. Девочка дрожит, в глазах снова пламя. Да ладно, не переживай, Алёна. Не трону. Если только чуть-чуть. И на обморок больше не поведусь.

Сажусь за руль и снова блокирую замки. На всякий случай. Цветок хмурится и жмется к двери. А где же игривая пошлость? Мне понравилось.

— Ты меня пугаешь, — тихо говорит Алёна. — У тебя безумные черные глаза, в них столько похоти… На меня еще никто и никогда так не смотрел…

Самому страшно, что так охота заполучить цветочек. Но я всегда был азартным. С годами только усугубляется ситуация.

— Я такой страшный, Алёна? — хмыкаю. — Ну нос немного кривой, дрался часто, а все остальное ровное, не переживай.

Замечаю, что она сжимает руки в кулаки, а пламя в глазах еще сильнее разгорается.

— Ну да, и в голове, похоже, две прямые извилины.

— О, с головой тоже полный порядок. Но с прибабахом бываю. Не без этого, — подмигиваю я девчонке и вставляю ключ в зажигание.

Осматриваю цветочек быстрым взглядом. На ней джинсы и толстовка, волосы собраны в хвост. Без макияжа. И родинка эта на щеке… Блядь, да что же такое? Ну чем она лучше Маркеловой? Той присунуть — как нехер делать, а эта будет ломаться до последнего и из меня всю душу вытащит. Принципиальная. Но тем интереснее. Вдруг потом обоим понравится? Обожаю острые эмоции.