– Пожалуйста. Вон Д, – он показал пальцем в сторону одной ниши, – а вон там, я думаю, Ж, – он показал на другую.

– Не хотите же вы сказать…

– Именно это и хочу. Мое имя Дэниел Жискар Бейли. Во всех поколениях моей семьи всегда был хотя бы один Дэниел и один Жискар. Я был последним, шестым ребенком, но первым мальчиком. Моя мать решила, что достаточно и одного сына, и дала мне оба имени. Но Дэниел Жискар Бейли было слишком большим грузом для меня, и я предпочел называться Диджи, и буду рад, если и вы будете так называть меня. – Он добродушно улыбнулся. – Я первый носитель обоих имен и первый, увидевший оригиналы.

– Но почему эти имена?

– Согласно семейной истории, это идея Илии Бейли, Предка. Ему была предоставлена честь дать имена своим внукам, и он назвал старшего Дэниелом, а второго – Жискаром. Он настаивал на этом, и это стало традицией.

– А дочери?

– Традиционное имя из поколения в поколение – Джезебел, Джесси. Так звали жену Илии.

– Я знаю.

– Но нет ни… – он сосредоточил внимание на блюде, поставленном перед ним. – Будь я дома, я сказал бы, что это жареная свинина в арахисовом соусе.

– На самом деле это овощное блюдо. Вы, кажется, хотели сказать, что в семье не было ни одной Глэдис?

– Не было, – спокойно сказал Диджи – Единственное объяснение этому, что первая Джесси возражала, но я с ним не согласен. Жена Илии никогда не была на Бейли-мире, не уезжала с Земли. Как она могла возражать? Нет, мне совершенно ясно, что Предок не хотел другой Глэдис. Никаких имитаций, никаких копий, никаких претензий. Глэдис одна. Единственная. И он просил также, чтобы не было Илий.

– Я думаю, ваш предок в последние годы жизни старался быть неэмоциональным, как Дэниел, но в душе всегда был романтиком. Он мог бы допустить существование других Илий и Глэдис. Я бы не обиделась, его жена, наверное, тоже. – Она принужденно засмеялась. Кусок не лез ей в горло.

– Все это кажется таким нереальным. Предок – практически древняя история. Я его потомок в седьмом колене, а вот сижу с женщиной, которая знала его еще молодым.

– Я его, в сущности, не знала, – сказала Глэдис, глядя в тарелку. – Я виделась с ним, и то на короткое время, три раза за семь лет.

– Я знаю. Сын Предка, Бен, написал его биографию, это стало литературной классикой на Бейли-мире. Даже я ее читал.

– Да? Я не читала, даже не знала, что она существует. И что… что там про меня?

Диджи усмехнулся.

– Ничего такого, против чего вы могли бы возражать. Вы там – что надо. Но не в этом дело. Меня потрясло, что мы здесь, с вами, через семь поколений. Сколько вам лет, миледи? Прилично ли задавать вам такой вопрос?

– Не знаю, прилично ли, но я не возражаю. Мне 235 Стандартных Галактических лет. Двадцать три с половиной десятилетия.

– А выглядите вы, словно вам нет и пятидесяти. Предок умер восьмидесяти двух, он был очень стар. Мне тридцать девять, а когда я умру, вы еще будете живы…

– Да, если ничего не случится.

– И проживете еще пять десятилетий…

– Вы завидуете мне, Диджи? – спросила Глэдис с легким оттенком горечи.

– Вы завидуете, что я пережила Илию больше чем на полтора столетия и осуждена пережить его еще на столетие?