– Я не знаю, – сказал Дэниел, – каким образом одно слово могло бы служить ответом или его частью на вопрос. И я не слышал шипящего звука после этого слова.

Старик-землянин, до этого молчавший, робко сказал:

– Мне кажется, миля – это древняя мера расстояния, робот.

– Как велика эта мера, сэр?

– Точно не знаю, но думаю, что больше километра.

– Теперь ею не пользуются, сэр?

– Нет. Это было еще в докосмическое время.

Диджи погладил бороду и задумчиво сказал:

– И сейчас пользуются. Во всяком случае, старики на Бейли-мире говорят: «Промахнулся на целую милю». Я не совсем понимал эту фразу, но если слово «миля» означает расстояние, тогда понятно.

– Если так, – сказала Глэдис, – убийца пытался сказать именно это. Может, он выражал удовлетворение, что промахнулся, как ему приказывали, или что промах не причинил никому вреда и, стало быть, выстрела как бы не было.

– Мадам Глэдис, – сказал Дэниел, – робот аврорского происхождения вряд ли стал бы употреблять фразы, существующие на Бейли-мире, но абсолютно неизвестные на Авроре. Ему был задан вопрос, и он пытался, в своем поврежденном состоянии, ответить на него.

– Ага, – сказал Эндрю, – значит, он пытался ответить. Он пытался сказать, что его база находится на каком-то расстоянии отсюда, скажем, на много миль.

– В таком случае, – сказал Диджи, – зачем ему было пользоваться древней мерой расстояния? Любой аврорец сказал бы «километр», точно так же скажет и аврорский робот. Вообще-то говоря, робот быстро шел к дезактивации, так что это мог быть просто случайный звук, и бесполезно искать его значение.

А теперь я хочу, чтобы мадам Глэдис немного отдохнула или хотя бы ушла из этой комнаты, пока остаток потолка не обрушился.

Все быстро вышли. Дэниел шепнул Жискару:

– Опять у нас провал!

Город никогда полностью не затухает, но бывают периоды, когда освещение тускнеет, шум вечно движущихся экспрессов слабеет, бесконечный шум машин и людей стихает, люди в миллионах квартирах спят.

Глэдис лежала в постели в отведенной ей квартире и была недовольна отсутствием удобств: она опасалась, что ей придется идти ночью по коридорам.

Интересно, думала она, на поверхности тоже ночь или просто именно в этой Стальной Пещере установлен период сна, в отличие от привычек, развившихся за сотни миллионов лет у людей и их предков, которые жили на поверхности?

Затем она уснула.

Дэниел и Жискар, разумеется, не спали. Дэниел обнаружил в квартире компьютерную розетку и потратил полчаса, изучая незнакомые комбинации включения. Жискар сказал:

– Друг Дэниел, я должен просить у тебя объяснения твоих действий на балконе.

– Друг Жискар, ты посмотрел в толпу. Я проследил за твоим взглядом, увидел оружие, направленное на нас, и тут же среагировал.

– В какой-то мере я понимаю, почему ты бросился защищать меня. Во-первых, предполагаемый убийца был роботом и в этом случае не мог, как бы его ни программировали, целиться в человека с намерением его убить. Не мог он целиться также и в тебя, поскольку ты достаточно похож на человека, чтобы активизировать Первый Закон. Даже если робот и знал, что на балконе гуманоидный робот, он не мог быть уверен, что это именно ты. Следовательно, если робот хотел уничтожить кого-то на балконе, то только меня, явного робота, и ты сразу же стал защищать меня.