На Земле же использование солнечной энергии и микрослияния развилось примерно в одно время, и использовалось и то, и другое. Наконец, мы смогли сделать выбор – пользоваться одной из них, или обеими. И мы выбрали солнечную энергию.

– Мне это кажется странным, мадам. Почему же не обеими?

– На этот вопрос нетрудно ответить, Р. Дэниел. В прежние времена Земля экспериментировала с примитивными формами атомной энергии, и это был неудачный эксперимент.

Когда пришло время выбирать между двумя видами энергии, люди Земли увидели в микросинтезе форму ядерной энергии и отвернулись от нее. На других мирах, не имевших нашего опыта с примитивными формами ядерной энергии, не было причины отказываться от микросинтеза.

– Могу я спросить, что это были за примитивные формы?

– Расщепление урана. Оно полностью отличается от микросинтеза. Распад включает в себя расщепление массивного ядра, такого, как ядро урана. Микросинтез включает в себя объединение легких ядер, таких, как ядро водорода. Но и то, и другое – формы ядерной энергии.

– Полагаю, уран должен быть топливом для расщепляющих приборов.

– Да, или другие тяжелые ядра, вроде тория или плутония.

– Но это исключительно редкие металлы.

– Эти элементы редки на других планетах, на Земле же они хоть и не слишком обычны, но и не редки. Уран и торий широко распространены в земной коре в малых количествах, но в некоторых местах сконцентрированы.

– А сохранились сейчас на Земле какие-нибудь расщепляющие приборы, мадам?

– Нет. Нигде и ни в каком виде. Люди будут скорее жечь нефть или даже дерево, чем использовать расщепление урана. Даже само слово «уран» табу в приличном обществе. Будь вы человеком и землянином, вы не задали бы такого вопроса, а я не ответила бы.

– Но вы уверены в этом, мадам? – настаивал Дэниел. – Вот, например, нет ли такого устройства для национальной безопасности…

– Нет, робот, – сухо сказала Кинтана. – Я же сказала вам: такого устройства нет. Нет!

Дэниел встал.

– Благодарю вас, мадам, и приношу извинения, что отнял у вас время и коснулся щекотливой темы. С вашего разрешения я вас оставлю сейчас.

Кинтана небрежно махнула рукой.

– Всего доброго, Р. Дэниел.

Она снова повернулась к соседу, уверенная, что в этой толпе никто не пытался подслушать разговор, и сказала:

– Когда бы вы могли представить себе дискуссии об энергетике с роботом?

А Дэниел вернулся на свое место и тихо сказал Жискару:

– Ничего, друг Жискар. Ничего полезного, – и грустно добавил: – Может, я задавал неправильные вопросы. Партнер Илия задал бы правильно.

Генеральный Секретарь Эдгар Эндрю, глава исполнительной власти Земли, был высокими видным мужчиной, гладко выбритым в космонитском стиле. Он двигался размерено, как бы всегда напоказ. Голос его, пожалуй, был излишне высок для его фигуры. Упрямым он вроде не был, но сдвинуть его было нелегко.

Не удалось и на этот раз.

– Нет, – твердо сказал он Диджи, – она ДОЛЖНА появиться.

– У нее был тяжелый день, Генеральный Секретарь, – говорил Диджи – Она не привыкла к толпе, а я отвечаю за ее благополучие перед Бейли-миром, и моя личная честь поставлена на карту.