Вот, значит, в чём дело.

— Так какие у нас проблемы в таком случае? — спросил он.

— Такие, что они по нас будут стрелять из настоящего оружия со всех направлений. Наверху ночь. У них, скорее всего, есть инфракрасные прицелы и тепловизоры, у нас — нет. Плюс — подавляющий численный перевес. Потому выигрышная тактика — наносить удары по отдельным компактным группам, не имеющим зрительной связи с другими, и мгновенно исчезать. Работать буду я, вы — прикрывать тыл и фланги. Главное — не шуметь. Стрелять в крайнем случае и наверняка. Уловили?

— Так точно.

— Вот, значит, так и будем соображать. Наших наверху тринадцать человек, здесь мы с вами, полковник семнадцатый. Парализаторов у нас четыре. Думаю, справимся. Общая цель, если я правильно поняла, — обеспечить отход всех ваших. Когда последний уйдёт с завода — вы следом. А дальше мы сами.

— Не вижу смысла, — возразил Григорий. Если можем тихо уйти все — всем и уходить. Вам — чего зря рисковать? Это ж мы вас сюда вытащили, получается…

Всё правильно, он ведь бывший замначштаба бригады по разведке, мыслит тактическими категориями.

— Знаешь, друг, надо мной — сразу два полковника, наш и здешний. Они так решили — живым, из тех, кто пришёл, отсюда никто не должен уйти. Тут вам и политика, и психология, и боевая необходимость. Так что обсуждать мы ничего не будем. Замётано?

— Ну вам виднее, конечно, — согласился офицер. Тоже майор, наверное, судя по последней должности. Как и их консьерж. И Эдуард должен майором быть, раз комбат. Так она и спросила. Они подтвердили.

— Ну вот, а я подпоручик всего, но подчиняться всё равно придётся, вы уж извините. Вперёд!

Секонду в эти минуты было не слишком весело. Будто мало вчерашнего. Вернулся живым домой, собрался отдохнуть. Нет, пожалте бриться!

Высадив из машины Фёста со здешним майором и Людмилой, он сопроводил их до первого поста за оградой завода. Ничего подозрительного не заметил. Машины поставили на приличном удалении от объекта, по одной, на обычных стихийных парковках в междомовых проездах.

Герта разделила вверенный ей полувзвод на боевые тройки и приступила к тщательному изучению территории. Задача простейшая в небоевых условиях, когда «условный противник» несёт караульную службу чисто формально, настроенный максимум на то, что придётся крикнуть постороннему: «Стой, проход запрещён. Закрытая территория». Даже «Стой, стрелять буду!» или предупредительный в воздух — за пределами условий задачи. В серьёзность начинающегося никто не верил, а то и вообще о «событиях» пока ничего не знал, как большинство военнослужащих людей 24 октября семнадцатого или двадцать третьего октября же пятьдесят шестого[23]. Роковой какой-то месяц октябрь в истории ХХ века, если вспомнить, что «парламентское противостояние» девяносто третьего и стрельба по «Белому дому» случились третьего-четвёртого, да и «Карибский кризис» шестьдесят второго тоже в конце пресловутого «десятого месяца».

Хворостов просто собрал некоторое число своих людей по особому сигналу и велел обеспечивать безопасность какой-то важной «деловой встречи». Ничего больше.