— Здесь — да, — подтвердил Бруно. — Но тебя будут не только прятать, тебя здесь будут учить.

— Чему?

— Всякому. Например, читать. Знаешь, какие здесь книжки есть? — святой отец наигранно закатил глаза с видом ребенка, увидевшего гору сладостей: — У-у, тут такое… По твоей части тоже, ага. Всякие хитрые ведьминские штучки, например, о которых не каждый знает…

— А драться меня научат?

— В этом даже не сомневайся, — хмыкнул Курт и запнулся, увидев, как болезненно поджала губы Нессель; смириться с мыслью о том, что «хитрые ведьминские штучки» и умение вовремя ударить теперь будут основными хранителями безопасности ее дочери, она до сих пор могла с трудом. — Научат, обязательно. Будешь хорошо заниматься — и кого угодно сможешь побить. Например, вот жаль, ты не видела, как я завалил Каспара…

— Да, — удрученно вздохнула Альта. — Это было, наверно, здорово!

— Еще как. А драться меня начинали учить здесь, между прочим.

— Почему «начинали»?

— А вот потому, — с таинственным видом ответил он. — Есть и еще одно место. Но туда попадают только самые прилежные ученики с самыми лучшими рекомендациями от наставников и лучшими знаниями… Ну, об этом тебе отец Бруно расскажет после и подробно; идите пока за ним.

— А ты? — Альта нахмурилась, переведя взгляд с понурой Нессель на Курта, и с подчеркнуто серьезным видом спросила: — Опять «работать»?

— Нет, несколько дней я еще побуду здесь. Просто… — он замялся, снова переглянувшись с Бруно, и осторожно договорил: — Сегодня я, может быть, познакомлю тебя кое с кем.

— С кем?

— Не могу сказать. Сначала сам с ним должен познакомиться.

— Так нечестно, — надулась Альта. — Нельзя так, говорить наполовину.

— Тайна! — через силу улыбнулся Курт. — В нашей службе всегда так. Кругом одни тайны да загадки.

— Ему лишь бы тайн побольше, — засмеялся Бруно, взяв девочку за руку. — Идем. Тут еще много интересного. Заодно покажу, где вы будете жить.

Курт посмотрел вслед удаляющейся троице, чувствуя, как улыбка сползает с губ, а внутри снова просыпается тот неприятный, холодный червячок, который заполз в душу много дней назад на берегу Ройса и с которым он так и не смог понять, что делать…

— Бруно, — окликнул он негромко; тот остановился, обернувшись и посмотрев вопросительно. — На минуту.

Духовник тяжело вздохнул, ухитрившись при этом одновременно улыбнуться Альте и что-то сказать Нессель, и неспешно, неохотно приблизился.

— Давно ты знал? — прямо спросил Курт, и Бруно смятенно отвел глаза.

— Узнал после смерти отца Бенедикта, — тихо ответил он. — Сначала он был духовником Адельхайды, а потом… потом стал я. На первой же исповеди она мне об этом сказала.

— То есть, все эти годы ты мне врал в лицо.

— Нет, — уже тверже возразил бывший напарник, подняв взгляд. — Просто не говорил всего. Так хотела она, и с этим согласился я. Вспомни, как стоял напротив Каспара и Альты со стрелой у ее горла — и скажи, что я не имел права, не имел причин так поступить. Так было лучше и безопасней для всех… Так нам всем казалось. Но эта история показала, что вечно прятаться нельзя. Не от тебя, по крайней мере.