– С вашего позволения – лорд Валлентайн! – Холодный голос пронесся по залу, словно снежный заряд.

В заднем ряду поднялся высокий плотный мужчина. Неспешно пройдя по проходу к подиуму, он встал рядом с председателем и оглядел примолкшее собрание из-под нахмуренных бровей.

– В связи с критической ситуацией, возникшей по вине вашего института, мне даны полномочия на проведение любых мероприятий, могущих остановить катастрофу, – веско обронил лорд Валлентайн. Зал в третий раз взорвался гулом возмущенных голосов. Невиданное дело – их, ученых, отдают на растерзание какому-то чиновнику, пусть и высокого ранга! Валлентайн мрачно усмехнулся и продолжил, не дожидаясь тишины: – Не беспокойтесь, до допросов третьей степени не дойдет!

После этой шутки (шутки ли?) в зале наступило относительное спокойствие.

– С чего планируете начать, коллега? – вложив максимум сарказма в последнее слово, задал вопрос фальцет.

– С таинственно и бесследно пропавшего мнемотранслятора, – ответил спецпредставитель. – После окончания собрания убедительная просьба подойти ко мне всем членам группы доктора Фалина.

Рождественский Санкт-Петербург – это… это… Ну не Куприн я, не Гаршин, не Станюкович и даже не Боборыкин. Потому и описать просто невозможно. Нет слов, чтобы передать эти балы, елки, фейерверки, катание на коньках и тройках. Вся рождественская неделя прокатывается передо мной, как одна большая цветная волна, оглушающая грохотом салютов и оркестров, ослепляющая пестрыми красками балов и маскарадов, вкусно благоухающая пряниками, ананасами и морозцем. И, разумеется, главную роль в этой волне сыграла Моретта. Целых семь дней мы вновь были неразлучны. И да простят меня моралисты запрошлого века, уже на третий день она была готова начать со мной жизнь во грехе. Не размениваясь на всякие мелочи типа помолвки и свадьбы.

Откровенно говоря, ее страсть начинает меня несколько настораживать. Эдак ведь после свадьбы она попробует пришпилить меня к своей юбке, а вот это уж никак не входит в мои планы. Хотя девица и мила и я вовсе не чужд плотских радостей (особенно в новом, молодом теле!), но я ведь здесь не на секс-каникулы остался… Ладно, поживем – увидим.

После попытки «хронокарателей» захватить Васильчикова я предпринял кое-какие меры предосторожности на будущее. Во-первых, Васильчиков тщательнейшим образом описал все симптомы ментального захвата, и каждый из моих близких вызубрил их как Отче наш.

Во-вторых, где-то я читал, что самый простой способ избежать ментального вторжения – занять мозг рутинной, монотонной работой. Я не знаю, можно ли попробовать «оседлать» меня самого – черт их, потомков, знает, а ну как можно вторгнуться и в уже захваченный мозг, но на всякий случай освежил в памяти таблицы Брадиса. А все мои адъютанты и ординарцы в любой момент готовы начать вспоминать все молитвы и строевые песни, какие только знают. Авось поможет.

Кстати сказать, я дал самое простое объяснение происшедшему. Все просто, господа, – это болезнь такая. Ну, что-то вроде лунатизма или помешательства. Мол, болячка эта редкая, но иногда случающаяся чуть ли не эпидемиями. Бойцы проглотили легенду, не задумываясь, и теперь готовы встретить «болезнь» во всеоружии.