– Два эскадрона моих «черных» гусар! – не раздумывая, реагирует Вильгельм.

– Прелестно, – моя улыбка становится еще слаще. – Федор Эдуардович, прошу вас дать команду на отражение атаки развернутого строя кавалерийского полка.

Келлер кивает, затем поворачивается и выкрикивает отрывистые команды. Повинуясь им, от строя взводов отделяются пять расчетов – группки по четыре человека каждый. Одни несут разлапистые треноги пулеметов, другие – жестяные коробки с патронными лентами. Два расчета мчатся на фланги, остальные – распределяются по фронту. Вот они добегают до известного рубежа, командиры расчетов взмахивают руками. Все дружно, точно подрубленные, валятся на землю. Мелькают из-под локтей малые саперные лопаты, еще одно Димкино подарение. Расчеты в хорошем темпе отрывают окопы для стрельбы из пулемета лежа. Готово.

Келлер взмахивает рукой. Понеслась! Грохот пяти крупнокалиберных пулеметов оглушает. Кажется, что дрожит земля, началось землетрясение, извержение вулкана. Порох в патронах бездымный, поэтому ничто не мешает побледневшему и стиснувшему кулаки Вильгельму наблюдать за превращением нескольких шеренг мишеней в труху. Наконец Вилли поворачивается ко мне:

– Это впечатляет, брат. Но ваши мишени неподвижны. Если бы они двигались…

– Ничего бы не изменилось, братец, ровным счетом ничего. Пулемет, в отличие от картечницы, легко переносит огонь, как по фронту, так и в глубину. Двести патронов – одну питательную ленту он выстреливает меньше чем за полминуты. Четыреста патронов в минуту, пять пулеметов – две тысячи выстрелов в минуту. Пусть половина промахнется, хотя промахнуться по такой крупной мишени, как всадник, – это нужно постараться. Тысяча убитых в минуту, в две – полк британских гусар прекращает свое существование.

Вильгельм раздавлен и уничтожен. Не надо быть военным гением, чтобы понять: полк британских гусар ничем не отличается от полка гусар прусских. Но, как всякий военачальник, он еще пытается сопротивляться:

– Конница – это понятно. Но пехота может залечь, начнет стрелять… Ваши пулеметы…

– Брат, поверьте: пулеметы просто не дадут вашим пехотинцам поднять головы. Стрелять? Даже из магазинных винтовок – бессмысленно.

Будущий кайзер уже безропотно проглатывает «магазинные винтовки» и завороженно впивается глазами в пулеметы. Он невольно делает шажок вперед:

– Позвольте мне попробовать, брат мой. Я прошу вас…

В его голосе молящие интонации ребенка, увидевшего волшебную игрушку. Не будем расстраивать дитя. Широким жестом я пропускаю его вперед:

– Прошу!..

…Мы возвращаемся в Кремль. Вильгельм потрясен. Оказывается, совсем недавно в его любимом гвардейском гусарском полку прошли испытания картечниц Норденфельда. Пруссаки столкнулись с общей проблемой механических картечниц: сложность наведения по фронту. Увиденное на Ходынском поле перевернуло его представления об автоматическом оружии, и теперь «однорукий рыцарь» ждет только возможности лично переговорить с Herr Rukawischnikov на предмет заключения контракта о поставке der maschiniengever (не менее десяти экземпляров!) на испытания в армию II Рейха. Сообщение же о том, что каждый экземпляр стоит две с половиной тысячи рублей, Вильгельм проглатывает, не моргнув глазом. Если Димыч сумеет организовать ему «скидку», то у нашего нижегородца появится еще один большой друг – будущий германский император!