— Мы можем доказать, что он украден?

— Хорошо, взят, — согласился Эмерсон.

— Преступник, видимо, работает в отделе городского строительства.

— Не исключено.

— Вы допускаете, что этот конус прежде находился на Первой улице. Там сейчас ведутся строительные работы?

— Они идут по всему городу.

— Первая улица ближе всего.

— Мне совершенно все равно, откуда он его взял.

— Значит, преступник таким способом обеспечил себе место парковки, — кивнув, продолжил Родин.

— Рядом с тем местом, где идет расширение гаража и где конус смотрелся вполне обычно и ни у кого не вызвал подозрений. У нас есть свидетель, который видел там этот конус примерно за час до стрельбы. На нем остались отпечатки пальцев. Их много. Правый указательный и большой пальцы совпадают с отпечатками на монете, которую мы вынули из счетчика.

— Он заплатил за парковку?

— Это установлено.

Родин помолчал немного.

— Ничего не выйдет, — заключил он. — Защита заявит, что подозреваемый мог поставить конус без злого умысла, что эгоистично, но ненаказуемо. А четвертак мог пролежать в счетчике несколько дней.

Эмерсон усмехнулся, вспомнив полицейскую присказку: «Копы думают как копы, а юристы — как юристы».

— Это не все, — проговорил он. — Убийца припарковался, а затем прошел через строительную площадку. В разных местах он оставил следы обуви и одежды. Они сохранились на цементной пыли. Судя по всему, их много.

— Значит, он мог появиться на месте преступления в любое время, в течение двух недель. А стрелял в избранный им день, — покачал головой прокурор.

— У нас имеется три улики, касающиеся его оружия, — продолжил Эмерсон.

Это сообщение обострило внимание Родина.

— Один раз он промахнулся, — пояснял Эмерсон. — Пуля ушла в пруд. А вам известно, что именно так баллистики проверяют оружие? Они стреляют в резервуар с водой, которая замедляет и останавливает пулю, не причиняя ей ни малейшего вреда. У нас имеется целехонькая пуля со всеми характерными особенностями, и мы можем привязать ее к конкретной винтовке.

— А как найти винтовку?

— Есть частицы краски, которые мы соскребли со стены в том месте, где он положил винтовку.

— Хорошо.

— Конечно хорошо. Найдем винтовку и сверим краску и царапины. Это не хуже, чем ДНК.

— А вы ее найдете?

— Мы нашли патрон. На нем — следы выталкивающего механизма. У нас есть и пуля. Вместе они помогут нам опознать оружие, которым совершено преступление. Царапины докажут, что винтовка лежала у стены в парковке. Местоположение гаража также свидетельствует, что убийства совершил тип, оставивший там улики.

Родин промолчал. Эмерсон понимал, что прокурор думает о предстоящем процессе. Возможно, о том, что в суде технические доказательства часто не производят должного впечатления, потому что они сухи и бесстрастны. Но улики необходимы.

— На патроне мы обнаружили отпечатки пальцев, — продолжал старший детектив. — Преступник оставил их, когда заряжал винтовку. Те же самые большой и указательный пальцы, что на четвертаке из счетчика и дорожном конусе. Можно привязать преступление к оружию, оружие к патрону, а патрон к типу, стрелявшему из винтовки. Понимаете? Все сходится. Убийца — оружие — преступление.