— Ина­че на­до ут­вер­ждать, то­го, че­го не зна­ешь, – про­дол­жал в том же то­не. Как мож­но уз­нать че­ло­ве­ка все­го за не­сколь­ко дней? Дай мне шанс рас­крыть­ся те­бе. По­ка­зать свою сущ­ность.

— А вы, за эти дни мне всю свою под­но­гот­ную уже по­ка­за­ли,— не уни­ма­лась Ма­ри­на.

Гор­дость и сво­бо­до­лю­бие, ко­то­рое не свой­ст­вен­но вос­точ­ным жен­щи­нам, за­го­во­ри­ли в мо­ей ев­ро­пей­ской де­воч­ке.

— Стран­но, — по­ду­мал, — моя же­на, то­же бы­ла рус­ская, но тем­пе­ра­мент, да­же близ­ко не под­па­дал под Ма­ри­ни­ны, ско­рее это чер­ты Кла­ры.  — Ма­ри­на,–  те­перь до­ба­вил в го­лос нот­ки стро­го­сти,-–пре­кра­ти мне вы­кать, это пер­вое.  Вто­рое, умерь свой пыл, а ина­че я про­дол­жу, на­ча­тое пять ми­нут на­зад и уже точ­но дев­ст­вен­ность не убе­ре­жёшь. Я во­все не жи­вот­ное. Не хо­чу, что­бы твой пер­вый раз ты вспо­ми­на­ла с бо­лью. По­том, воз­мож­но, для раз­но­об­ра­зия, мы и зай­мём­ся лю­бо­вью в ма­ши­не. На ве­ран­де и чёрт зна­ет, в ка­кое ещё на мес­те, — на до­лю се­кун­ды за­мол­чал, по­зво­лил ма­лыш­ке об­ду­мать ска­зан­ное мной. — Или ты хо­чешь пря­мо здесь и сей­час, так ты толь­ко кив­ни или про­дол­жай, мне пе­ре­чить....., — лу­ка­во улы­ба­ясь, про­из­нёс, вни­ма­тель­но изу­чая ре­ак­цию сво­ей ма­лыш­ки.

Де­воч­ка за­мо­та­ла го­ло­вой, – не на­до. Я со­глас­на на Ва...,– сглот­ну­ла,–  твои ус­ло­вия.

Ма­лыш­ка кив­ну­ла и при­сталь­но по­смот­ре­ла в мои гла­за,– а как бы ты по­сту­пил на мо­ём мес­те? По­ко­рил­ся?

Её во­прос за­стал  врас­плох.

– Я на сво­ём мес­те жен­щи­на, – не­доб­ро­же­ла­тель­но про­го­во­рил я.

И вспом­нив её сло­ва «жен­щи­на Прин­ца», ус­мех­нул­ся. Как же бы­ло при­ят­но это слы­шать. Она под­соз­на­тель­но ис­ка­ла за­щи­ту, да­же ко­гда ме­ня не бы­ло ря­дом, она ощу­ща­ла си­лу, толь­ко от мое­го име­ни. Жен­щи­на прин­ца.

— По­ка нет ма­лыш­ка, но ско­ро..., — слад­ко, но очень ти­хо, кон­ста­ти­ро­вал не­из­беж­ный факт.

— По­еха­ли на пер­вое сви­да­ние, мой принц,- про­го­во­ри­ла де­воч­ка и от­вер­ну­лось к ок­ну.

Через несколько минут мы прибыли к месту назначения.

- Выходим, Марина, - прошептал мужчина.

- Я, бесспорно, исполнила его просьбу, да именно просьбу, а вовсе не приказ. Проговорил он это более тактично, даже не привычно стало.

Первое, что я увидела, покинув машину, это море – огромное, безграничное количество солёной воды. Воды, которая, то спокойная, то слегка погоняемая ветерком, перекатываемая волнами, порой бурная, переходящая в шторм и ураган, вызывающая цунами и девятый вал. Вода то золотисто-красная, то, ярко-красная, из которой на рассвете восходит солнце и на закате утопает в ней.

Морская пучина со своими заливами и проливами, островами и полуостровами, айсбергами, гаванями, причалами и пристанями, и главным помощником и путеводителем моряков...

Ветер уже совсем стих. В сущности, это не ветер стих – это небо прекратило ёрзать. Оно тут бывает так неспокойно, что даже пытается соскользнуть с поверхности моря и унестись в сторону Луны. Тогда лик ее, пресыщенный земным вниманием, масляный, самодовольный, превратится вдруг в рассерженный обрубок мяса и всё непременно отметят это изменение, с чем-то своим его связывая. Проснутся толкователи изменений, откроют свои школы и станут собирать деньги с наивных. У тех, конечно, не так...