— Мистер Оливер, к вам мистер Линмаус, — краснея от волнения, проговорил он.

Тем временем имя грабителя вот уже целых пять минут не сходило с уст служащих банка.

— Пусть заходит. И ты тоже, — велел президент Оливер.

Ларри в сопровождении швейцара вошел в кабинет.

Президент слегка отодвинулся от стола и прижался спиной к спинке кресла. В ящике его письменного стола находился старый револьвер одноразового действия, который еще в пору молодости мистера Оливера не раз его выручал. Кроме того, во внутреннем кармане пиджака банкира лежал отнюдь не бумажник, а небольшой самовзводный пистолет двойного действия, из которого на расстоянии десяти шагов можно было свалить и быка. Мистер Оливер, упражнявшийся в стрельбе по полчаса в день, был уверен, что такой пистолет его никогда не подведет. Так что он хоть и порозовел слегка, но смело посмотрел в глаза налетчику и произнес:

— Здравствуйте, Линмаус.

— Вы — мистер Оливер? — приятно улыбнувшись, твердым голосом поинтересовался молодой человек.

Голос грабителя звучал миролюбиво. Президент уловил в нем уважение к своей персоне. Глядя на вполне интеллигентного и очень симпатичного парня, он почувствовал себя неотесанным мужланом.

— Да, это я, — подтвердил Оливер, затем поднялся и, соблюдая этикет, протянул Ларри руку. — Совсем забыл, что я не так знаменит, как вы, Линмаус. Как поживаете?

Бандит крепко сжал протянутую ему руку и очень быстро ее отпустил, а после этого неслышно, словно тень, отступил назад. Оливер не смог сдержать улыбки, догадавшись, что молодой человек, не важно с какой целью посетивший его, не привык пожимать другим руки. Судя по всему, к рукопожатию он относился как к наброшенной на глаза повязке, как к капитуляции перед стоявшим напротив человеком.

Уильям Оливер указал на кресло перед его столом, прочно привинченное болтами к полу. Это позволяло ему принимать клиентов на безопасном от него расстоянии. Однако посетитель покачал головой. Позади кресла находились два окна и открытая входная дверь. Возможно, именно по этой причине он и отказался в него сесть.

— Я полдня провел в седле, — пояснил Ларри.

— Железный человек! — восхитился банкир. — Тогда стойте, раз так хотите.

— Спасибо, — вежливо отозвался Линмаус и, подойдя к краю стола, встал по левую сторону от президента.

«В такой ситуации сунуть руку во внутренний карман пиджака и выхватить спрятанный там пистолет довольно затруднительно», — отметил про себя банкир, но ничего не сказал. Он решил и дальше улыбаться, хотя лицо его еще больше порозовело.

Мог ли бандит знать, что в трех соседних с президентским кабинетом комнатах, двери которых были настежь распахнуты, скрываются вооруженные до зубов люди? Что двое охранников, обычно дежурившие по ночам, стоят снаружи здания банка? Один у входа, другой — под окном кабинета Оливера.

В это-то окно как раз и посмотрел Ларри.

— Какой отсюда красивый вид! — заявил он.

— Да, прямо на горы, — согласился банкир.

— И на сомбреро тоже, — добавил Линмаус.

Налетчик явно заметил головы двух охранников, понял, чем вызвано их присутствие, но тем не менее сохранил полное спокойствие. Густой розовый цвет с лица Оливера постепенно спал. Он не принадлежал к робкому десятку. Но еще большую уверенность в безопасности ему придавала мысль о том, что все необходимые меры предосторожности им предприняты, в случае попытки ограбить банк, живым Ларри не выйдет. Однако стоит ли говорить, что встреча с ним была для президента банка далеко не из приятных? Более того, в голубых глазах Линмауса так и светилась решимость. Уильям Оливер никогда не видел таких ярко-голубых глаз, как у Ларри. Нет, все же встречал одного человека точно с такими глазами, но имени его, увы, вспомнить не мог.