— Нет, сэр, я согласен!

— Нас ведь беспокоит одна и та же проблема, не так ли, Генри? — голос Уильяма Кейси звучал абсолютно ровно.

— Если вы имеете в виду Россию, то да, сэр.

— Ох уж эта Россия! — покачал головой директор ЦРУ. — Признайтесь, Генри: после проведения операции, на которую дал санкцию наш неотразимый красавчик Картер, и которая завершилась действительно триумфально, вы, наверное, считали, что Советский Союз перейдет на вашингтонское время и сделает английский вторым государственным языком? Ведь так, не правда ли?

— Не совсем, — пробормотал Уолш. — Но, примерно так, сэр.

— И вдруг такой сокрушительный удар…

— Все мы смертны, — пробормотал Уолш.

— Глупо спорить! — кивнул Кейси и желчно улыбнулся. — Вопрос только, когда именно эта биологическая аксиома становится свершившимся фактом.

— Думаю, что для нас — в самый неподходящий момент, — медленно произнес Уолш.

— Генри, что вам известно о смерти Андропова?

Вопрос Кейси прозвучал неожиданно и резко.

— Вы же знаете, сэр, в своей работе мы отдаем приоритет решению реальных задач… — Уолш не без любопытства посмотрел на своего босса. — Данный же вопрос, увы, относится к разряду гипотетических…

— А если нет?

— Вам что-то известно? — Уолш непроизвольно подался вперед.

— Вначале удовлетворите мое любопытство, Генри.

— Мне трудно представить себе, что вам это действительно нужно.

— И, тем не менее: объясните, каким образом за какой-то год мог, как говорят русские, сгореть на работе в принципе еще далеко не старец и не смертельно больной генеральный секретарь Юрий Андропов? Особенно, если учесть, что на него, как и на его предшественников, работало все советское здравоохранение? Странно, не правда ли? Прокладывал, как ледокол, дорогу к власти, сумел оттеснить на второй план всех конкурентов, в конце концов, добился своего, стал генеральным секретарем партии, единоличным лидером гигантской империи и вдруг… Просто так взял и в течение нескольких месяцев развалился от тривиальной дистрофии почек?.. У вас есть вразумительное объяснение этому феномену?

— Ну, во-первых, у Андропова были серьезные проблемы с сердеч…

— Оставьте! — вяло отмахнулся Кейси. — Я читал заключение о его смерти. И оно меня, кстати, совершенно не интересует. Вызовите любого эксперта из нашей химической лаборатории и он прочтет вам популярную лекцию, как в течение трех суток можно вызвать инфаркт миокарда у восемнадцатилетнего олимпийского чемпиона по плаванию в спринте. Причем вызвать так, что действительные и почетные члены всех медицинских академий мира охотно подпишутся под ЕСТЕСТВЕННОСТЬЮ летального исхода. Здесь важно не это, дорогой Генри. Вот Брежнев, к примеру, после семьдесят пятого года был действительно больным человеком. Скажу даже больше: он был ОЧЕНЬ больным лидером, который буквально разваливался физически и духовно. А скончался он — обратите внимание! — аж в восемьдесят втором! Причем, как говорят русские, скончался на боевом посту! Его искусственно поддерживали почти восемь лет, Генри! А восемь лет для политического лидера — это целая эпоха, две наши президентские каденции… Меня не интересует, КАК русские врачи это делали. Принципиально важно другое — они это СДЕЛАЛИ. Абсолютно неважно, что старик маразмировал, бедокурил и нес с высоких трибун откровенную ахинею. Важно другое — Брежнев выполнил отведенную ему функцию, потому, что в этом были заинтересованы конкретные люди из его окружения. Улавливаете нюанс, Генри?