— И давно он утратил действительность?

— Какое это имеет значение, Валентина Васильевна?

— Ну, на могилах ведь пишут не только год рождения, но и дату смерти…

— С 15 июня 1984 года.

— Вот как, да?…

Я все еще не понимала необратимости происшедшего и лихорадочно прикидывала, сколько времени займет у меня перелет в Москву.

— Но в любом случае, я советская гражданка. Вчера ночью умерла моя мать. Мне необходимо срочно вылететь в Москву. Как это сделать? Мне нужна ваша помощь!..

— Боюсь, это невозможно, — вежливо улыбнулся консульский чекист.

— Что невозможно? — не понимая смысла услышанного, переспросила я. — О чем вы говорите, молодой человек?

— Тогда же, 15 июня 1984 года, вы были лишены советского гражданства.

— Кем лишена?

— Президиумом Верховного Совета СССР.

— За что лишена?

Потом, перебирая в памяти детали этого мерзкого разговора, я поняла, что по сути последний вопрос был абсолютно идиотским. Вроде того, когда на похоронах спрашивают, от чего, собственно, умерла покойница.

— А это уже не ко мне, Валентина Васильевна, — дежурно улыбнулся консульский чиновник. — Если хотите, я могу сделать официальный запрос в соответствующие организации. Ответ вы получите в надлежащее время, в письменном виде.

— Спасибо, не надо… — Я почувствовала, что задыхаюсь. — Тогда дайте мне визу как американской гражданке. Это-то вы можете сделать? У меня есть паспорт, все необходимые документы… Поймите, я должна похоронить свою мать!..

— Увы, ничем не могу вам помочь, — развел руками молодой человек. — По существующему положению, бывшие граждане СССР, натурализовавшиеся в США, могут вернуться в Советский Союз в качестве туристов только спустя десять лет после получения гражданства США. А вы, насколько мне известно, получили американское гражданство только в 1980 году. Кроме того, в данный момент не имеет ровным счетом никакого значения, ЗА ЧТО ИМЕННО вас лишили гражданства. Вы же понимаете, Валентина Васильевна, что решение высшего органа законодательной власти страны необоснованным не бывает. Я не припомню ни одного случая, когда лицу, лишенному гражданства, выдавали разрешение на въезд в Советский Союз. Одним словом, не получается у нас вами, Валентина Васильевна…

Это лицемерное, фальшивое «у нас с вами» окончательно меня добило. Несмотря на то, что все происходило как в тумане и мое тогдашнее душевное состояние иначе как приторможенным назвать было трудно, я мобилизовала жалкие остатки воли и выдержки и, набрав в легкие побольше воздуха, чтобы голос предательски не дрожал, прохрипела:

— Спасибо за время, которое вы мне уделили, молодой человек. Единственное, что я могу пожелать вам на прощанье, это чтобы вы, как и я сейчас, никогда бы не смогли похоронить свою мать. И пусть простит мне Бог эти слова, но, родив ничтожество вроде вас, эта женщина заслужила столь горькую участь…

За такие слова в Москве он бы расквасил мне лицо.

Но американской гражданке, тем более, в Лoc-Анджелесе, он даже не ответил. Хотя я видела, каких усилий стоила ему эта дипломатическая сдержанность. Просто, как и все капитаны, этот подонок в бесцветной личине консульского сотрудника, мечтал когда-нибудь стать майором…