— Ты же знаешь, Генри: я никогда не лезла в твои дела…

— Этого еще не хватало, — пробурчал Уолш.

— Я не стану тратить время на беседы с твоими русскими трофеями… Дай мне выход на Моссад. Только серьезный выход…

— Зачем? — взгляд Уолша сразу же стал настороженным. — Что ты задумала?

— Дай, потом узнаешь.

— Кого ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, кого.

— Паулина!

— Генри!

— Это невозможно.

— Следовательно, то, о чем ты меня просишь, на самом деле не так уж и важно.

— Боюсь, это важнее, чем я думаю, — пробормотал Уолш.

— Тогда не артачься, Генри! Позвони ему.

— Он не станет с тобой говорить, Паулина.

— Если этого захочешь ты, то станет. Как миленький станет.

— Я не уверен, что сейчас — самое подходящее время для такой встречи…

— Не назначай ее на субботу, — пожала плечами Паулина.

— Он тяжело болен…

— Если он все еще в своем кресле, то не вижу прямой связи. Ты, кстати, тоже не производишь впечатление здорового человека…

— Ты уверена, что это даст результат?

— Естественно, не уверена. Но если продвигаться обычными путями, мы потеряем много времени. И у меня нет гарантий, что потом нам удастся его наверстать…

— Когда ты хочешь?

— Как можно скорее.

— Хорошо… Ближе к вечеру я перезвоню тебе домой.

— Только не в час ночи, пожалуйста, как ты это обычно делаешь.

— Ладно, позвоню в двенадцать, — вздохнул Уолш и подтолкнул женщине типографский бланк контракта. — Прочти и подпиши, Паулина…

Женщина цепким взглядом охватила сразу весь текст и, помедлив пару секунд, презрительно хмыкнула:

— Всего десять тысяч в месяц? Ты издеваешься надо мной!

— Так тебе же не нужны деньги, — усмехнулся Уолш.

— Естественно! — ответила Паулина и гордо вздернула точеный подбородок. — Мне не нужны деньги как средство приобретения конкретных вещей. Но в качестве эквивалента признания собственных заслуг, я нуждаюсь в них хронически! В этом плане я, можно сказать, нищенка!..

— Сколько же ты хочешь, вымогательница?

— Пятнадцать. И то лишь потому, что ты мне не безразличен. Даже со своим долбаным бюджетом…

— Впиши своей рукой.

— Уже вписала, милый.

— Ты вычистила годовой бюджет контрактников до цента, — сказал Уолш, пряча контракт в ящик стола. — Так что, если тебе свернут голову, не рассчитывай на венок от конторы…

— Когда ты будешь умирать на моих руках, Генри, — ласково ответила Паулина, вставая, — я прикрою твой поганый рот подушкой. Чтобы ты не корчился в агонии…

…На следующее утро она вылетела в Тель-Авив под вымышленным именем рейсовым «Боингом» авиакомпании «Эл Ал». Полет занял целых одиннадцать часов, включая полуторачасовую стоянку в Хитроу, однако вливаясь в потоке пассажиров в зал прибытия, Паулина чувствовала себя подтянутой и бодрой. Она действительно истосковалась по ДЕЛУ.

В зале прибытия к ней навстречу с истошным криком: «Тетя Эми, я здесь!..» бросилась молодая грудастая особа в кожаной куртке и с распущенными черными волосами. По радостной ответной реакции прибывшей американки вряд ли кто-то мог догадаться, что она не только впервые в жизни видит свою племянницу, но и никогда раньше не знала о ее существовании.