А потом поделился мучительным воспоминанием из своего детства.

Однажды ночью кто-то вломился к ним в дом.

– Мама хотела спрятаться, но отец настоял на том, чтобы позвонить Всевидящему – по прямой связи. Но никто не ответил. Тогда он позвонил Огнику. И опять никто не ответил. Супергероев только что объявили вне закона, но папа не сомневался, что они ответят на его звонок. Грабители застали отца с телефоном в руках и... застрелили.

– Какой ужас! – воскликнула Эластика.

– Особенно тяжело пришлось маме, – ответила Эвелин. – Она умерла через два месяца. От горя.

– Если бы супергероев не запретили, этого никогда бы не произошло, я уверен, – сказал Уинстон.

– Ну или если бы папа отвел маму в безопасное место, как только понял... – заметила Эвелин с ноткой раздражения в голосе.

– Я не согласен! – перебил Уинстон. – Но сейчас не будем спорить, – добавил он и вновь заговорил жизнерадостно, повернувшись к супергероям: – Мы вечно об этом спорим. Не обращайте на нас внимания. Главное – мы выжили и вложили всю энергию в создание «ДевТеха».

– Мировой компании телекоммуникаций, – подхватил Фреон.

– Идеально подходящей для того, чтобы бороться со злом, – продолжил Уинстон. – Поэтому мы и пригласили нас на эту встречу!

Спустя минуту Мистер Исключительный, Эластика и Фреон уже сидели на кушетке в кинозале. Пока Эвелин закрывала шторы, Уинстон подошел к ним:

– Позвольте кое о чем спросить. Какова главная причина, по которой вас объявили вне закона?

– Глупость, – быстро ответил Мистер Исключительный.

– Неверное восприятие, – поправил Уинстон.

Эвелин нажала кнопку на пульте, и на экране размером со стену появилось видео нападения Подрывашкера.

– Взять, к примеру, сегодняшний случай. Сложная ситуация. Вам пришлось принять немало трудных решений.

– Не то слово, – согласился Мистер Исключительный.

– Не могу судить, – Уинстон заговорщицки склонился к нему, – потому что я ничего не видел.

Супергерои переглянулись.

– И никто не видел. Когда вы деретесь с преступниками – как сегодня, например, – люди не видят ни самого сражения, ни его причин. Они видят то, что политики соизволят им показать: разрушения и... вас. – Уинстон сделал паузу, продолжил: – Знаете, чего не видят обычные люди? Вот этого...

На экране появилась женщина, которая говорила, глядя в камеру:

– Моя машина двигалась прямо к краю моста, и вдруг чья-то рука обхватила меня и вытащила прямо из окна. Пластика спасла мне жизнь, – с благодарностью добавила она.

– Да-да, так оно и было! – воскликнул Мистер Исключительный.

Видео остановилось, и Уинстон повернулся к зрителям:

– Если мы хотим изменить отношение к супергероям, вы должны передать людям свое восприятие происходящего.

– Но как? – спросила Эластика.

Эвелин вывела на экран три картинки. Две из них представляли лицо Эластики с разных ракурсов, на третьей был Уинстон. Это была совсем свежая запись. Уинстон на экране сказал:

– Вы должны передать людям свое восприятие происходящего.

А Эластика на экране спросила:

– Но как?

Эвелин снова нажала кнопку на пульте, и на экране в реальном времени появились лица всех трех супергероев. Гости одновременно взглянули на электронные пропуски, которые прикрепили к одежде.